Развод. (не) Говори прощай (СИ) - Стоун Сати

Теперь он стоит слева от меня и оглядывает с ног до головы.

— Здесь только хостел, — отвечает тот, что справа, присматриваясь к моей сумке.

— Да… Да, наверное, хостел, — немного отхожу назад, но все трое неуклонно следуют за мной.

— А зачем тебе туда? — интересует мужчина напротив. — Для чего такой милашке идти в тот хостел?

— У… У меня там встреча, — выдумываю я на ходу.

— Ночью?.. — опять первый. — А что у тебя в сумке?

— Обычные вещи, одежда…

— Да-а-а… — задумчиво тянет мужчина слева. — Одёжка у тебя симпатичная…

— И телефончик неплохой, — поддакивает тот, что в центре.

— Давай мы тебя в другое место отведём, — доносится справа.

И я окончательно понимаю, что от этой троицы добра ждать не стоит. Они похожи на шакалов, которые готовы вот-вот броситься на беззащитную жертву.

Может, в другой ситуации я отдала бы им всё — и вещи, и телефон. Но то, что я сжимаю в руках, — мой последний шанс создать новую опору в жизни, укрепиться и начать всё заново.

Пячусь, осознавая, что далеко мне не убежать. Я не знаю района, да и обута туфли на каблуке. К тому же не умела я никогда бегать быстро.

— Ну, чего ты растерялась?.. — как бы добродушно спрашивает мужчина слева. — Мы тебя не обидим.

— Давай подержу твою сумочку, детка, — ухмыляется бандит справа.

Он ближе всего к моим вещам. А в том, что он — бандит, уже не осталось сомнений.

— Отдавай! — внезапно рявкает мужчина в центре и тут же хватается за мой телефон.

Одновременно с ним другой пытается выдернуть мою сумку. Я брыкаюсь, кричу. Третий зажимает мне рот.

Единственная мысль вдруг пронзает меня: они могут навредить моему малышу! Я снова буду виновата в смерти ещё нерождённой жизни!

Нет! Только не это!

Отчаянно сопротивляюсь.

Пусть заберут всё! Но меня и моего ребёнка оставят в покое!

— Куда собралась?! — тянет меня за волосы один из бандитов. — Ты идёшь с нами!

Кусаю его за руку. Он кричит от боли, а я истошно кричу:

— Помогите!

Хотя уже вряд ли меня кто-то услышит…

Они тащат меня в неизвестном направлении, но я бьюсь. Бьюсь из последних сил, которые уже заканчиваются.

Чувствую, что вот-вот потеряю сознание.

— Помогите… — уже не выкрикиваю, а просто шепчу.

Всё плывёт перед глазами. И в самый последний момент перед ними вспыхивают фары. Машина на полной скорости несётся прямо на меня.

Вот и конец…

Последнее, что помню, как падаю на асфальт. Мои руки пусты. А в душе — ещё более пусто.

Свет фар накрывает полностью. А вслед за этим невозможно ярким свечением — тьма.

Беспросветная тьма.

Глава 11. Ильдар

Все мы не без греха. Может, и я когда-то оступился. Сложно разобрать. Одно могу сказать точно: когда узнал о возможном диагнозе, понял, что терять мне уже нечего.

У меня одна была слабость. Одна за всю жизнь.

Светлана.

Почти не было никакого плана. Позвонил ей, попросил о встрече. В последний момент набрал одному знакомому фотографу, попросил аккуратно сфотографировать нас, чтобы никто не заметил. Он сделал, как я сказал.

Потом к Алишеру пошёл. Думал, а вдруг он сам наконец отступится. На крайний случай, покажу ему фотографии. Али быстро вскипает, выдержки у него нет.

А у меня есть. Я жду. Я до сих пор жду…

Хакимов меня прогнал и слушать толком не стал. Я посчитал, что последняя моя надежда увяла.

И тут как-то пишет мне Диляра.

Даже не понял, что ей нужно. Оказывается, в гости меня хочет позвать.

Славная она девушка. Настоящая, горячая. Копия брата по натуре, только в девичьем варианте. Не будь моё сердце занято, я бы, может, посватался к ней. Да теперь из меня какой жених?..

Как-то само получилось, что я ей я фотографии отправил. Не думал особо, чем оно обернётся. И только когда уже отправил, понял, что не стоило так делать. Да было уже поздно.

Вечер. Почти ночь. У Хакимовых, наверное, уже праздник на исходе. У Карима Маратовича юбилей. Ясное дело, меня туда не звали.

А что там теперь?.. Что Диля сделала с присланными фото?.. Показала кому?.. Расстроилась? Разозлилась?

Молчит. Не пишет ничего.

Мечусь по комнате, как зверь в клетке. Места себе не нахожу.

Где сейчас Светлана? Празднует со всеми и радуется? Мужа обнимает? Тосты говорит имениннику?

Не хочу гадать. Домысливать ничего не хочу. Начнёшь выдумывать, и остановиться уже невозможно. И голова тотчас разболится. А она и так болит. Постоянно.

Говорят, болезнь моя он плохих мыслей появляется и растёт. Но откуда мне взять хорошие мысли? Нет мне покоя, и радости никакой нет. Уговариваю себя успокоиться.

Всегда уговаривал. Вот только не всегда получалось.

Когда голова совсем невыносимо донимать начала, решил к врачу пойти. Думал, он мне какие-нибудь пилюли выпишет и отпустит на все четыре стороны. А не вышло…

Томография. Тесты какие-то. Анализы. Анализы. Анализы…

— У вас затемнение, вот здесь, — доктор в белом халате ткнул карандашом в снимок. — Вы, главное, не волнуйтесь…

Не волнуйтесь…

Мёртвые не волнуются. А живые все волнуются, потому что живые. Пока живые.

Не выдерживаю. Пишу Диляре:

«Что замолчала? Празднуешь?»

Приходит ответ:

«Нет никакого праздника. И меня тоже, кажется, теперь нет…»

Не понимаю. Что она такое говорит?..

«Диля, ты чего? Произошло что-то?»

Печатает. Долго печатает.

«А ты как думаешь?!! Светлана твоя приехала!!! Я всем про неё рассказала!!! Теперь её погаными вениками из нашей семьи попрут!!! А ты иди, подбирай скорее! А то не успеешь!!!»

Вот уж наделал я… Какую беду наделал…

Хватаюсь за голову. Не потому, что болит. А потому что хочу оторвать её ко всем чертям, чтобы больше не донимала.

Мне бы радоваться впору, но почему-то не радуется. У Светланы проблемы. Из-за меня, получается. Но…

Но теперь у меня есть шанс. Реальный шанс. Надо только найти её. Может, сама она мне позвонит? Я ведь всё для неё сделаю!

Совсем нехорошо на душе. Протаптываю пол из угла в угол.

Час. Два. Три.

Звоню Алишеру. Должен же мне он хоть что-нибудь сказать. Может, и пошлёт, но совсем не брать трубку не по-мужски.

Номер недоступен. Отключил. Почему?.. Чтобы никто не звонил?..

Звоню Светлане.

То же самое. И она отключила? Зачем? Может, случилось что?..

Пишу Диляре:

«Где сейчас Алишер? Я звонил ему. Нет связи.»

Отвечает:

«Без понятия. Сама ему звонила. Похоже, не хочет он ни с кем говорить.»

Кто ещё может знать, где Света?..

Заявиться к ней в дом без приглашения?.. Это идея.

Опрометью несусь к машине. Завожу мотор. Здесь недалеко, но — центр, пробки. Объезжаю кое-где по встречке, где-то по — тротуару. Потом разберусь, если прилетят «письма счастья».

Её двор. Её дом. Бегу к домофону, вспоминаю номер квартиры. Звоню.

Нет ответа.

Звоню ещё раз. Ещё.

Электронный звон колокольчика проваливается в пустоту ночи. Никого нет дома.

А теперь что?..

В больную голову приходит только один вариант: отправляю вызов Эдуарду Максимовскому, Светиному отцу. Долго не берёт трубку.

Но тут гудки прерываются.

Тишина. Слышу только яростное сопение.

— Алло?.. Эдуард Рудольфович?..

— Что тебе надо, Яруллин? Зачем звонишь?

Судя по голосу, он на меня сильно зол.

— Я хочу узнать, где Светлана.

— Ты совсем совесть потерял? Света там, где ей положено быть. С мужем.

— Их нет дома. И у обоих телефоны не отвечают.

Молчание. Думает. Взвешивает слова.

— Приходила Света. Только что ушла. Наверное, едет сейчас домой, с мужем мириться. А ты, будь добр, оставь её. И не звони сюда больше.

Гудки. Положил трубку.

Света была у родителей и сейчас едет сюда?.. Может, подождать её тут, она и объявится?..

А если не одна будет? Максимовский сказал: «Приходила» — стало быть, она одна приходила, без Алишера. И только что ушла…