Досаждение (СИ) - Левина Ева

— Пойдем, конечно, — улыбнулась Полина и, сложив ровной стопкой листы для реферата, направилась прямиком за подругой.

В месте, где привыкли питаться студенты юридического и исторического было яблоку негде упасть. Тут и там сновали знакомые лица и со всех углов слышались приветствия и веселый шум. Но сегодня был полный аншлаг, ведь здесь присутствовали даже сливки местного общества — золотая молодежь.

Редко появляющийся в университете Черный и завсегдатай всех вечеринок Кайсаров тоже сидели за одним из столов в компании первых красавиц университета. Девушки громко хохотали, сетуя на то, что на раздаче нет тирамису и панна-котты, а Эмиль их подначивал, предлагая отправиться в ресторан. Захар не участвовал в обсуждении блюд из столовой и просто молчал, держа в руках крафтовый стакан из аппарата.

"Видимо с кофе" — зачем то отметила про себя Полина, проходя мимо. В этот момент Кайсаров и Черный, словно по команде обернулись и смерили ее долгими внимательными взглядами. Сначала у Полины перехватило дыхание, но она на удивление быстро справилась с эмоциями и опустив голову, прибавила шаг. Главное не поворачиваться и никак не показывать, что заметила интерес.

Мучимая сомнениями, она торопливо встала в конец очереди и приложила к пылающим щекам ледяные ладони. Внутри теплилась надежда, что все это простое совпадение и никто не наблюдает, но сознание упорно твердило: они все знают. И просто так этого не оставят.

Если знают Эмиль и Захар, то и те, другие трое, тоже? Ведь именно они били того мужчину ногами…

Полина машинально взяла горячий черный чай и булочку с корицей, но отойти от кассира так и не смогла, потому что в самый неожиданный момент на нее налетела одна из девиц, сидевших до этого с Эмилем.

— Аккуратнее, овца косорукая! — на всю столовую заверещала та, пока на Полину, словно в замедленной съемке летел стакан с кипятком. Горячий чай перекинулся прямо на грудь, заставив её вскрикнуть об резкой боли.

— Идиотка! Дина, на тебя не попало? — вторая девица мигом подлетела к первой и принялась возмущаться, сильно размахивая руками.

Но Полине было не до разборок. По груди мигом расползлось мокрое пятно, а кожа загорелась огнем. В пору было разрыдаться от резкой боли и обиды, но она молчала и шумно вдыхала носом воздух, сцепив зубы от боли.

— У тебя ожог! — запричитала Вика и, не обращая внимание на возмущающихся девиц, потащила замершую подругу к выходу, а потом сразу в конец коридора к уборной.

— Вот гадины, они специально! Снимай кофту! — когда за спиной захлопнулась дверь женского туалета, подруга бесцеремонно содрала с дрожащей Полины толстовку и охнула, — волдыря нет, но ожог сильный, Линка… Ну, скажи хоть что-нибудь!

— Черный и Кайсаров… Они были там? — Полину бил озноб, а кожа, прикрытая одним тонким бюстгальтером, покрылась противными мурашками прокатывающимися от холодных рук к плечам и спускалась по дрожащей от холода спине.

— У тебя ожег на половину грудной клетки, а ты переживаешь — видели ли мажоры? Не ожидала от тебя, подруга!

— Видели или нет? — бесцветно повторила Полина, отстраненно разглядывая покрасневшую и припухшую кожу.

— Нет. Ушли буквально за минуту… Мне почему-то показалось, что эта Дина Купина специально на тебя поднос вывернула. На нее, ведь, ни капли не попало! Ты может ссорилась с ней? Или пересекалась где-то?

— Глупости, Вика… — сейчас совсем не хотелось выяснять, кто виноват, да и ситуация сама по себе казалась глупой и не заслуживающей внимания…

— Ладно, посиди здесь. Я в аптеку схожу за пантенолом.

Когда за подругой закрылась дверь, Полина начала отходить от первичного шока и в полной мере почувствовала, как ожог начал загораться сильнее. Именно поэтому все пятнадцать минут ожидания превратились в ад: она то и дело смачивала руки ледяной водой и прикладывала их к пораженному месту, но все было без толку. Боль была такой, что по лицу невольно покатились соленые слезы…

Как раз в тот момент, когда ощущения стали совсем нестерпимыми, телефон, лежащий на краю раковины ожил. Звонили из полиции.

— Полина Игоревна Белова? — из динамика раздался голос того самого мужчины, который накануне принимал у нее заявление.

— Да, это я.

— По вашему заявлению проводится проверка и выяснены личности остальных молодых людей…

— Тех, что…

— Да, тех, которые, по вашим словам являлись непосредственными участниками избиения и пропажи Вячеслава Сысоева, — на какое-то мгновение Полине показалось, что сотрудник намеренно сделал ударение на том, что именно с её слов производится проверка, но полицейский продолжил, не дав ей времени на раздумья.

— Все трое — студенты пятого курса экономического факультета *** университета. Их адвокаты уже приезжали сегодня. Вам тоже нужно подъехать для уточнения некоторых данных.

— Прямо сейчас?

— Да.

В тот день Полина Белова вернулась домой затемно. От долгого допроса у нее раскалывалась голова и слезились глаза, а спина ныла от долгого сидения на неудобном стуле. В ходе трехчасовой беседы у нее создалось такое впечатление, что никто особо не верит в ее рассказ. Сотрудники отделения то и дело прятали улыбки, посматривая на неё, как несмышленого ребенка. Словно проверка обусловлена висящим в воздухе заявлением, которое нужно поскорее закрыть, а её отправить домой.

Казалось, хуже этого дня просто быть не может, однако следующее утро в университете побило все рекорды. На входе в аудиторию ей подставил подножку кто-то из старшекурсников, и Полина полетела навзничь, до крови разбив колени. Потом она никак не могла найти ключ, который накануне ей дал заведующий кафедрой и, вдобавок ко всему потеряла папку с рефератом к сдаче которого готовилась целую неделю.

— Полина, я вас не узнаю, — выговаривал преподаватель, задержав расстроенную Полину в пустой аудитории после лекции.

— Я сегодня же пришлю вам электронный вариант реферата, Евгений Николаевич, — оправдывалась она, стараясь не смотреть на еще молодого, но уже очень строгого преподавателя.

— Буду ждать. Без этой работы автомат вам не поставлю. Идите, Белова.

— Извините, — растерев набежавшие слезы Полина пулей вылетела из аудитории.

Всю дорогу до остановки она ревела. Но каково же было её удивление, когда, не успев на автобус, она наткнулась на Вячеслава Сысоева собственной персоной.

В ее памяти так живо было воспоминание о том как он лежал на земле и хрипел, захлебываясь кровью, что сейчас увидев этого мужчину живым и здоровым Белова не удержалась от испуганного вскрика. Неужели он ей мерещится? Нет, это же какой-то кошмар наяву!

— Вы — Полина Белова? — спросил он и опустил глаза на телефон, который держал в руках, как будто сравнивая ее с изображением на экране.

— Я, — не веря в реальность происходящего, она даже незаметно ущипнула себя за руку, но видение в виде мужчины, внимательно осматривающего ее, никуда не делось. Значит не сон.

— Заберите заявление.

— Хорошо, — пролепетала Полина, ещё до конца не верящая в то, что видит Сысоева живым и здоровым.

— Прямо сейчас, — бросил мужчина и зашагал прочь, оставив ошарашенную девушку на остановке одну.

7

— Забрать заявление? Мы как раз собирались вам звонить по этому поводу, гражданка Белова, — в голосе дежурного, встретившего Полину в коридоре отделения, совершенно не было удивления. Он вел себя так спокойно, что невольно создавалось впечатление сюрреалистичности сложившейся ситуации. Разве не должен он был удивиться её появлению? Спросить о причинах из-за которых заявитель решил забрать заявление? Допросить еще раз, в конце концов?

Но карие глаза мужчины абсолютно ничего не выражали. Словно для него было обычным делом проводить такие странные манипуляции с уголовными делами.

— Да… Мне, наверно, штраф полагается? — Полина совсем не знала, что ей грозит, поэтому стояла перед полицейским понурив голову, готовая принять любое наказание.

— Нет, идите.