Подонок (СИ) - Анастасия Леманн
Отец показал мне комбинацию из трёх пальцев.
— Только попробуй! Я тебе всё сказал, хоть одно неверное слово, ты испортишь всё!
Я, схватив бутылку, вышел из комнаты. Всего трясло. Лишь оказавшись на балконе в своей комнате, сделал пару внушительных глотков и закурил. Вот и всё, прощай моя свобода, а ещё прощай столица. Ехать в Грозный. До ярости стиснул зубы. Какого хрена, я наделал? Зачем тронул её? Где её тело? Со злостью зашвырнул пачку сигарет с балкона. Что я наделал? А ведь при ней ещё была крупная сумма денег. Достал со спортивной сумки целлофановый пакет. Три ляма. Зачем ей были нужны такие деньги? Кому она их несла или кто ей отдал, об этом, я умолчал, засунув бабки, затолкал сумку в шкаф и заперев его на ключ, вернулся на балкон. Там опёрся о перила и закурил вновь. Что будет, я не знал. Знал одно, я никогда не забуду её предсмертный хрип и этот животный страх, что я испытал. Сильный крик заставил меня вздрогнуть и, отшвырнув сигарету, вылететь из комнаты. Через пять минут, распахнул дверь в спальню родителей.
— Не трогай её! — заорал я, бросаясь к нему.
Отец оттолкнул меня.
— Твоя алкашка мать опять нажралась, а ещё со своим фитнес тренером трахалась в машине! Проститутка! Посмотри на неё!
Я бросил взгляд на маму. Ночное неглиже едва прикрывало её чулки на подтяжках.
— Явно ни для меня так твоя мама вырядилась! — с презрением сплюнул он и вышел из комнаты.
Я, подойдя к маме, накрыл её и помог дойти до кровати.
— Сыночек, он меня ненавидит! У него у самого молодая любовница!
Я положил маму на кровать, всего тряслось.
— Мама ложись спать, не пей больше, всё будет хорошо!
Произнёс это, а у самого слова в горле застревали, уже был что-то не уверен.
— Сыночек, я ведь его так любила, я ведь его первую бабу ради него убила, человека наняла!
Я зажал руками уши.
— Мама прошу!
Вышел из комнаты, и, дойдя, до, своей, рухнул на кровать, трясло всего, как в куматозе, я не хотел, об этом, не слышать, ни знать, моя семья и всё, что было у меня, рушилось на глазах.
Глава 6
АЛЁНА
Молчаливая молодая горничная, проводила меня до кабинета генерала, неодобрительно покосившись на мои старые джинсы и толстовку. Не так надо было выглядеть на приёме у таких высокопоставленных людей, но у меня не было хороших вещей, ни здесь, ни дома. Усевшись в кресло, я покосилась на дверь, в кабинет первым вошёл вчерашний парень со стволом. Он, дойдя до стола, нагло уселся на него и с усмешкой посмотрел мне в глаза.
— Ну здравствуй, Элина!
От него сильно несло алкоголем, а ещё после этих слов стало неуютно, кто такая Элина и жива ли она вообще…
— Что молчишь, как рыба? Ты же моя будущая жена!
Я вздрогнула. Почему-то, я так и предполагала что этот парень, сын генерала, но не думала об этом, после пережитого всего, провалившись в сон. Конечно, он был красив, и атлетическое телосложение, и огромные карие глаза, чёрные смоляные кудри, рост, но что-то отталкивало от него, скорее всего его наглое поведение и презрительный взгляд хозяина жизни.
— О чём разговаривать? — сухо спросила я, стараясь не дышать.
Он небрежно смахнул бумаги отца со стола.
— О, нас с тобой! Придумала, в какой позе, я тебя трахать буду в нашу первую брачную ночь?
От его слов всё сдавило в грудной клетке. Стало до жути страшно, об этом, я не думала когда соглашалась. Смешно, но дожив до двадцати лет, и пройдя такую тяжёлую школу жизни, как детский дом, я осталась девственницей. Посоветоваться было не с кем, подруг не завела, а вечно пьяной матери было неинтересно. Со Светланой Васильевной, я не могла поговорить о таком. Это оставалось со мной. Только сейчас смотря на своего будущего мужа, я понимала, завтра ночью всё переменится.
— Раком! — нагло ответила я и отвернулась к окну.
Главное не показывать ему свои чувства, как мне сейчас страшно и плохо, главное чтобы генерал сдержал, своё слово, и с моей девочкой и семьёй всё было хорошо.
— А я думал, отсосёшь! Может, щас начнём если раком?
Прежде чем, я успела опомниться, он резко соскочил со стола и, подхватив меня за руки, толкнул на него. Я с силой отпихнула его. Детство, прошедшее в детском доме, дало о себе знать, в обиду маленькая Алёна себя не давала, и сейчас легко могла дать отпор. Джабраилов младший походу не ожидавший от меня такого, отлетел на пол. Его красивое лицо, исказила гримаса ярости.
— Ты что, сука охренела?
Он ловко вскочил с пола и, не дав мне опомниться, сорвал меня со стола, заломил меня руки, поставив в унизительную позу.
— Ну что, сучка, поиграем?
Через секунду, я почувствовала, как под кофту залезла его горячая ладонь. Ещё миг и пальцы Вахида, коснулись груди, зажав сосок. Странная дикая дрожь прошла по моему телу, я никогда не испытывала ничего подобного. Дикое ощущение вперемешку с каким-то непонятным отвращением руководило мной.
— А ну отпусти! — дико прорычала я, пытаясь оттолкнуть его.
Вахид рассмеялся в голос и свободной рукой, прижимая меня своим весом к столу, скользнул мне в джинсы, забираясь за кромку трусиков. Когда его пальцы рванули внутрь, с неистовой яростью исследуя самое сокровенное что у меня было, я ощутила, как мои щёки начинают пылать, как дикий румянец заливает их.
— Отпусти!
— Уже не так уверенно, сучка моя!
Вахид грубо закусил моё ухо, сжимая зубами мочку. Я дёрнулась. Твою мать, что за чувство…
— Не трогай меня!
— Что здесь происходит? Вахид, как, ты мне всё это объяснишь? Не терпится начать семейную жизнь?
Вахид отошёл от меня, а я, поправляя джинсы, старалась не смотреть на лицо генерала. Он подошёл к столу и стараясь не смотреть мне, швырнул бумаги.
— Подписывайте!
— Что это?
— Ваши документы, что, вы единственный опекун Кристины! Читайте и подписывайте! Потом поедете за платьем! Завтра свадьба!
Он жестом показал на бумаги, а я, не веря собственному счастью, бегло прочитав, всё подписала.
— Кристину привезут через час! Можете созвониться со своими родными, они в клинике! Позвоните от меня вечером! А теперь покиньте мой кабинет! Вам также привезут приличные вещи и косметику, а то без слёз на вас не взглянешь!
Я, молча, вышла из кабинета, прижимая договор к себе. Сердце бешено стучало. Лишь у себя в комнате, усевшись на мягкую
