Тортоделка. Истинный шедевр (СИ) - "EvgeshaGrozd"

Значит, не приснилось.

— Забери меня, — не дожидаясь ответа, сбросил вызов.

Вновь оглянулся на убранство журнального столика. Ключи от её чудовища? Обшарил брюки — тю-тю. Глянул на бокалы и бутылку — не могло меня с одного так вырубить. Я алкаш на зависть всем. Взор упал на шоколадку. Неужели…

Голову снова повело и внутри угрожающе забунтовало. Она что-то подмешала мне, по-другому никак. Вот, паршивка! Нарастающая злоба вконец отравила мой организм, и я поспешил к "белому другу", чтобы хоть немного очиститься. Полегчало, но гул в голове не прекратился. Залезть в душ и освежить шальную голову? Авось полегчает?

— Герыч?! — оклик Тохи за дверью.

Нифига какой быстрый! Ему бы водилой на "Скорой" работать. Талантище пропадает. Плеснул в лицо водой. В дверь душевой забарабанили.

— Ты тут? Герыч?!

Голова от громкого звука заныла ещё сильней. Прошу тебя, убейся! Долбанул по двери в ответ и вышел к нему.

— Ни хрена себе видок! — глянув на меня с порога, тут же хихикнул он.

Взгляд Тохи начал постепенно опускаться ниже, становясь ещё более внимательным.

— Куда ты пялишься, извращенец?! — извилины в голове сразу сработали не по стандарту.

— "На па-мять от Кек-си-ка!" — прочитал он по слогам, поворачивая голову под странный угол.

Мой взгляд наконец-то опустился вниз и, полностью отупев от непонимания, сдёргиваю рубаху.

— Ух ты ж ё! — Антон отскакивает и, уже лучше разглядев недоразумение на моём члене, начинает ржать в сумасшедшем припадке.

О, русско-матерный! Как ты богат и разнообразен, когда наполнен чувством гнева и невероятной ярости. А сколько чудесных и возвышенных слов можно посвятить женщине, которая не только поимела тебя на своё усмотрение, но и ещё оставила после себя такой памятный подарок. На самом, сука, ценном и важном мужском месте!

— Развела, как лоха. Гадина! Найди мне эту заразу! Придушу на месте! Сука! Хватит ржать!

— Я не понял, — с трудом перебарывая свой гогот, пытался родить вопрос Антон. — Ты её отшпилил, потом попросил татуху и благополучно заснул? А теперь недоволен эскизом?

— Я, по-твоему, совсем дебил?! — метаясь по комнате с рубашкой на бёдрах, пытался прийти в себя и начать думать логически. — Это по-любому шампанское. Она туда что-то подмешала. Не могло меня срубить так крепко. Сучка! Найди мне эту паршивку! Пробей номер её колымаги. Видеорегистратор…

— Ты снял его два дня назад за каким-то хером, — напомнил он, более или менее успокоившись. — Выходит, ты попытался оприходовать ту самочку, что слегка помяла тебе тачку?

— Да лучше бы я её на месте укокошил! Свернул бы ей шею, как цыплёнку, — злость и нервное возбуждение выбили из меня все силы. Осел обратно на диван, судорожно соображая. — Она делала торт на той неделе для Грибановой. Узнай, у кого был заказ. Адрес.

— Лады, но только один ты к ней не пойдёшь, потому что передачки потом тебе в тюрягу я носить не собираюсь.

— Остряк, блядь! — фыркнул в ответ. — Забрось меня домой.

— А презентация?

— Да пусть они идут нахер! — раздражённо поднялся. — Копейки за эту программу?! Жмоты! Устройство работает — ты сам видел! Продавать прогу за гроши? Пусть ищут дураков!

— И что будем искать другого покупателя? — разочарованно уронил друг.

— Будем. А пока вернусь в ресторанное. Вчера друг отца попросил проконсультировать. Бабосы обещал приличные. Надо там лишь навести порядок, дать ЦУ и обучить тонкостям.

— Ну да, спец, бля! — усмехнулся. — Без пяти минут программист с поварским оттенком и жирафом на члене.

— Пошёл в задницу! — отмахнулся от вновь синеющего от смеха Тохи и начал одеваться. — Дома попробую смыть её художество. Уверен, Надька это не оценит.

— Думаешь? Если скажешь, что сейчас это в тренде, она и не чухнет.

— Да, и бантик сверху привяжу! — рыкнул я. — Вали, давай! Ищи ту тортоделку, иначе за неимением придушу тебя, понял?!

Тоха знал, что я по-доброму, поэтому продолжал ржать и подкалывать меня всю дорогу до квартиры. Мы были лучшим друзьями ещё со студенческих. В пищевой отрасли он, правда, не ужился и ушёл ещё вначале третьего курса, переведясь в юридический. Сейчас парень исправно защищал преступников в суде, а вечерком любил гонять со мной, или без, по девочкам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Все опасения подтвердились. Я намыливал и тёр причинное место не меньше часа, но кроме эрекции ничего не добился. Гугл, помимо советов, что хна полезна для здоровья, больше ничего дельного поведать мне не мог. Что ж придётся воздерживаться и оздоравливаться. Как только объяснить всё Надьке? Пусть жираф, но надпись выше была достаточно палевной.

Одевшись и выпив кофе, немного успокоился, невольно вспоминая сладкую красотку и секс с ней во сне. Мышцы свело судорогой от желания срочно увидеть её. Дико захотелось, чтобы всё стало явью. Засосало под ложечкой.

Брюнетка с карими глазами, чем-то похожая на птичку колибри. Маленькая, вертлявая и непредсказуемая. Помню её испуганные глаза, дрожь тела и обида, которая делала незнакомку ещё прекрасней.

Поначалу, как и ко всем красоткам, чувствовал к ней брезгливость вкупе со злостью. Но, чем больше препирался с ней и касался её трепещущих точек, тем сильнее эта особа разжигала мои желания. Что-то было в ней цепляющее глаз и давящее в области грудины. Собственно, таких как она, обкатывал много и каждая была по-своему хороша, но я читал их как ежедневник: трах, обмен телефонами, мне срать, они оставят пропущенный и дело кончено. Меня устраивало. Но то, что учудила Кексик, обезоружило меня полностью. Она не поддалась, хоть и сильно этого хотела. Стойко противостояла моему шарму и под конец оставила слово за собой. Убил бы!

Вика вдруг стала первой девушкой после моей неудачной любви в прошлом, которая смогла вновь разбередить атрофированные члены. Или так действует её отказ переспать со мной?!

После серьёзных отношений и сорвавшейся свадьбы минуло два года. В результате больше не верил в эти любовные сказки до гроба. Дудки! Милый мальчик изросся. Но отношения с Надькой Уваровой всё же немного затянул, но лишь потому что было реально некогда её послать, а девушка умела с лихвой дать мне то, что я хотел от бабы в постели. В вопросах душевности и прочей лабуды — она не тянула. Только брюлики, шмотки и походы с элитным самцом, то есть со мной, на любую светскую вечеринку. Мой интерес давно приблизился к концу, а смотреть на её силиконовые губища, что подобно валикам перекатывались по члену во время плотских утех, реально задрало. Я мечтал её послать, но аппетитная попка всё время отправляла мой мозг в головку, что пониже. Может, благодаря дружку-жирафу в штанах наконец наберусь решительности порвать с ней? Хоть какой-то толк да должен выйти из этого цирка.

На следующее утро, как и обещал другу своего отца, поехал в элитный ресторан при отеле "Сарбон". Парковочное табло высвечивало ноль мест, поэтому восвояси зарулил в ближайший торговый центр и оставил тачку там.

Павла Леонидовича я знал с юношества, поэтому мужчина по-отечески обнял меня. В свой ресторан дядя Паша звал уже давно, но стремления достичь высот в пищевой индустрии гнали меня в иные "злачные" места. В конечном итоге общепит опостылел, и я начал искать себя в компьютерах и программировании. Последняя моя наработка дала неплохой результат, потому надежда сменить профиль стала ещё сильней. Помощь другу семьи в его ресторанном бизнесе не несла для меня убытков и тем более проблем, потому на сотое предложение не смог ответить отказом. Шеф-повар ресторана "Сарбон" — звучит неплохо. Пока сойдёт.

Войдя через нефиксированные двери, распахивающиеся как внутрь, так и наружу, мы оказались в царстве половников, сковородок и кастрюль. Рабочий день поваров шёл вовсю.

Кухня была закрытой, достаточно светлой и оснащённой. Две холодильные камеры, камера заморозки, мясной и заготовочный цеха заметил, когда шли от лифта по коридорам пищеблока. В самой кухне располагались: холодный цех, где отдавались салаты и закуски; горячий цех, пышущий супами и вторыми блюдами; хоспер со всевозможными прожарками мяса, рибая и тостов. В углу подовая пиццепечь, опаляющая кухню своим жаром. Вереница индукционных плит, электросковорода, макароноварка, фритюр и пароконвектомат. Венчала всё это — линия раздачи, где старший повар и су-шеф оформляли блюда, согласно установленному меню, и вручали в руки снующих и вечно вопрошающих официантов.