Синтия Виктор - Нелегкий выбор
Поначалу отель принадлежал отцу Теда, который предпочитал принимать у себя только старшее поколение. Чарли бывал там пару раз, вскоре после того как поступил в колледж, и смутно помнил бессонные ночи, когда они с Тедом колесили по городу в поисках приключений. Возвращаясь домой часов в восемь-девять утра, они находили лужайку перед отелем, уставленную шезлонгами, в которых принимали солнечные ванны старики и старушки.
Перейдя к Теду, отель превратился в злачное заведение для напористой молодежи — парней и девушек вроде Чарли, не слишком богатых, но наделенных в избытке энергией и изобретательностью. Здесь собирались искатели счастья со всего побережья, даже иммигрантам с Кубы не был закрыт доступ в «Золотое сомбреро». Ни о каких престарелых тихонях здесь больше и слыхом не слыхали.
Доставая из холодильника запотевшую бутылку «Хайнекена», Чарли думал о том, насколько интереснее, полнее и перспективнее можно жить в рамках закона. Он растянулся на мягком велюре дивана и лежал, попивая холодное пиво. Он решил позволить себе один день полного ничегонеделания, чтобы поутру на свежую голову заняться подготовкой к переезду. Нужно было уладить кое-какие вопросы, закрыть счета, договориться с агентством по грузовым перевозкам.
Чарли думал о том, что все-таки родился в рубашке. Он слишком давно балансировал на краю, слишком мало думал о существующих законах и правилах. Если бы не судьба, вовремя протянувшая руку помощи, он мог бы и впредь идти опасной дорожкой, пока не свернул бы себе шею в одной из замаскированных ловушек. Все, с отмыванием денег покончено! С завтрашнего дня Чарли Коул станет законопослушным гражданином.
Он не слишком встревожился, когда Марина Паульсен была убита… ну разве что после разговора с братом, да и то ненадолго. Если никто не поймал его на отмывании денег до сих пор, чего ради это должно было произойти после смерти единственного человека, который был в курсе махинаций? Чарли ни минуты не сомневался, что Джон не выдаст его. А потом и брат с женой оказались мертвы, и дело приняло очень неприятный оборот.
В детстве Чарли не раз доставалось за то, что он таскал деньги из кошелька матери и время от времени ухитрялся стянуть в магазине что-нибудь из одежды и обуви. После ареста за торговлю марихуаной отец попробовал взяться за него, но, поскольку дело ограничилось занудными лекциями о законопослушании, Чарли пропустил их мимо ушей. Сам он считал, что просто шалит по молодости. Даже дела, которые он обделывал на пару с Мариной Паульсен, были, по сути своей, попыткой доказать, что он ловчее стражей закона, были отголоском неизжитой юношеской бравады.
А потом начались убийства, и Чарли пришлось по-другому взглянуть на свой род деятельности. Он сразу понял, что ни одна из смертей не была случайностью. Полиция могла думать иначе (на то она и существовала, чтобы публично объявлять половину убийств несчастными случаями), но Чарли Коула преступнику было не провести. Марина крепко наступила кому-то на хвост, и ее убрали, а так как Джон был ее адвокатом, его убрали тоже.
С самого дня смерти Джона Чарли не находил себе места. Он и понятия не имел, что так привязан к брату, и не мог себе простить, что незадолго до случившегося серьезно повздорил с ним. Он даже попробовал вычислить убийцу — но тщетно. Вот и теперь, перебирая в памяти последние события, Чарли отставил пиво и уселся на диване, разом утратив безмятежное спокойствие. Вопрос, кто бы это мог быть, вновь закрутился у него в голове. Кто мог быть знаком сразу и с Мариной Паульсен, и с семьей брата? Как и прежде, никакой догадки на горизонте не забрезжило.
Впрочем, одна догадка его все-таки озарила: пора круто менять свою жизнь. Пусть он не был настолько умен, чтобы решить загадку смерти брата, но мозгов на то, чтобы впредь жить честно, у него должно было хватить. Было бы ужасно, если бы имя Коулов снова попало в газеты, теперь уже в связи с судебным процессом над младшим братом. Впрочем, могло быть хуже: та же рука, что оборвала три жизни, могла уничтожить и его!
Окончательно утратив спокойствие, Чарли счел за лучшее заняться чем-нибудь полезным. Он встал и прошел в прихожую, где для начала выбрал из груды у двери всю корреспонденцию, сложив ее в стопку на тумбочке. С газетами можно было не церемониться: какой смысл читать давно устаревшие новости? Тед предупредил, что ждет его не позже чем через неделю, а значит, были вещи поважнее, чем газетные сплетни.
Сунув, не глядя, весь ворох под мышку, Чарли понес газеты в кухню, и только там, сваливая рядом с мусорным ведром, обратил внимание на заголовок одной из передовиц: «Смерть супругов Коул могла быть подстроена мужем». Пораженный, он уселся прямо на пол и начал читать статью, в которой его брат фактически обвинялся в убийстве.
— О Боже! — простонал он, комкая газету и в приступе отвращения швыряя ее подальше от себя.
Джон — убийца? Ничего более нелепого нельзя было и придумать!
Чарли понимал, что среди тех, кого Марина Паульсен при жизни держала за горло, могло оказаться немало людей, способных на убийство. Кто-то из них предположил, что ее адвокат опасен, пока жив. Возможно, полиция могла докопаться до истины, но как дать ей намек, не раскрывая при этом своей роли в случившемся?
Чарли украдкой покосился на скомканную газету и удивился тому, что видит заголовок, словно сквозь пелену. Он сидел на полу рядом с мусорным ведром и плакал.
Он вспоминал последнюю встречу с братом и упреки, которые тот бросал ему в лицо. Даже и тогда он понимал в глубине души, что Джон — парень что надо. И вот такого прямого, такого честного человека безнаказанно поливают грязью! А Тим и Райли? Каково сейчас им?
Не в силах оставаться в бездействии, Чарли встал и начал ходить по квартире кругами, обдумывая, как пресечь слухи, без сомнения, ползущие по городу. Он привык ловчить и изворачиваться, нарываться на неприятности, но никогда не закрывал глаза на худшие стороны своей натуры и не пытался себя оправдать. Он всегда был честен сам с собой и сейчас безжалостно признал, что никогда еще не падал так низко. Если бы не его участие в темных делишках Марины Паульсен, та не выбрала бы Джона своим адвокатом и с ним ничего бы не случилось. Значит, нужно было как-то исправить дело, как-то оправдаться в собственных глазах, если уже невозможно оправдаться в глазах брата. Разумеется, думал Чарли, это не означало сдаться на милость закона. Нужно было умело намекнуть на то, как обстоят дела, человеку неравнодушному, человеку, который взялся бы обелить имя Коулов.
Все мысли о Флориде на время вылетели из головы Чарли. Он ходил и ходил, как зверь в клетке, но не придумал ничего лучшего, чем позвонить Лэйни Вульф. Она, конечно, не частный детектив, но человек неравнодушный. Никто не был так заинтересован в репутации Коулов, как Лэйни. Обмотав телефонную трубку носовым платком, Чарли понизил голос до хриплого шепота.
