Санта Монтефиоре - Пленники судьбы
— Ума не приложу, откуда у нее такой характер, — сказал он, засмеявшись. На его красивом лице проступили глубокие морщинки.
— Мне понадобились годы, чтобы угомониться и стать мягче, — произнесла Альба, сдержанно улыбаясь в ответ.
— Так, вероятно, произойдет и с Розой. Она еще молода и вспыльчива. Но давай поговорим об этом позже, хотя ей все-таки нужен свой собственный дом.
— И на что они его купят? На жалованье полицейского?
— Нет, на мое!
Откровенно говоря, Альба не хотела, чтобы Роза и Юджин куда-то переезжали. И когда бы ни заходил об этом разговор, она выдумывала всевозможные причины, чтобы только отговорить их от подобного шага. Она советовала подождать до тех пор, пока они не насобирают достаточно денег, чтобы хватило на хорошее просторное жилье. А когда Панфило предложил помочь детям, она урезонила супруга, сказав, что его предложение наверняка заденет самолюбие Юджина. Кроме того, говорила она, разве плохо всегда иметь под рукой няню. Ведь трое малышей были сущим бедствием, но под неусыпным оком их бабушки нести бремя воспитания было значительно легче. А еще жить всем семейством под одной крышей считалось неотъемлемой частью итальянской культуры. Именно так жила Иммаколята, а они лишь следовали ее примеру. В душе Альба опасалась, что без Розы и ее семьи это место просто осиротеет и станет совершенно безрадостным, особенно если учесть, что Панфило не так уж часто бывает дома. Дочь, ее муж и дети стали душой этого места, и Альба старалась всеми силами их холить и лелеять. Она обожала своих внуков, и, укладывая их каждую ночь в постель, читала детишкам рассказы, сама получая от этого огромное удовольствие. А еще она любила наблюдать, как они резвятся в оливковой роще. Однако самым главным было то, что они помогли ей справиться с тяжелой утратой. Если бы не Роза и ее семья, то Альба, обезумев от горя, наверняка скатилась бы, как и ее племянница, в пропасть. Ее сердце было разбито. Но Альба не позволяла чувствам взять над собой верх.
Козима стояла у раковины, моя посуду, и вспоминала свой сон. Неожиданно в окне появилось лицо Люка. Войдя внутрь, он обнял ее и поцеловал в щеку. Альба отвернулась, не желая нарушать их общения — столь интимного и исполненного нежности.
— Я хочу увезти тебя куда-нибудь отсюда хотя бы на один день, если, конечно, твоя семья отпустит тебя.
Лицо Козимы раскраснелось от удовольствия, и сердце Альбы радостно вздрогнуло.
— Конечно, поезжайте. Ты заслуживаешь того, чтобы немного поразвлечься.
Выпустив Козиму из объятий, Люк прислонился к буфету.
— С утра моя мама невыносима. Я должен срочно куда-нибудь исчезнуть.
— А что с ней?
— Она очень взволнована, ожидая приезда Панфило, ее нервы просто не выдерживают. Она то и дело сидит в позе лотоса на террасе, пытаясь хоть как-то успокоиться. А ведь это совсем не просто, когда прямо за стеной моему отцу и профессору так нравится устраивать ожесточенные политические дебаты! — Люк вздохнул. — Завтра в замок нагрянет целая армия флористов, стилистов, визажистов и их помощников, поэтому мне нужно срочно куда-нибудь исчезнуть на это время.
— Ты мог бы помочь нам в траттории, — улыбнувшись, предложила Козима. — Розы не будет, она вызвалась помочь Панфило.
— Насчет этого можно было и не сомневаться.
Альба, вспомнив дерзкую выходку своей дочери, вдруг подумала: а что, если Люк с Козимой знают то, что неизвестно ей.
— Ума не приложу, какой Панфило от нее толк, — сказала Альба, закидывая удочку.
— Да Роза просто очарована этим местом, — сказала Козима. — Мне почему-то кажется, что по ночам она тайком ходит к флигелю.
— А зачем ей это надо?
— Да просто так, ищет приключений…
— В этом старом здании?
— Для нее оно по-прежнему полно жизни.
Альба покачала головой.
— Уверена, ты ошибаешься.
— В любом случае, — сказал Люк, — кто-то там периодически бывает, и моя мать поручила мне выяснить, кто именно.
— Розе известно о моем отношении к замку. — Альба вдруг побледнела. Она не хотела затрагивать эту болезненную тему, не говоря уже о том, насколько трудно ей было вообразить, что ее дочь находит удовольствие в трагедии прошлого. Роза ведь знала, что прошлое для нее священно.
— Кстати, мама пригласила к себе еще одну супружескую пару, — произнес Люк, сменив тему разговора.
— Да у вас там настоящий отель, — сказала Альба. Ее голос прозвучал резче, чем она того хотела.
— Похоже, замок действительно все больше становится похожим на гостиницу, — согласился Люк. — Полагаю, профессор и Ма Хемпл буквально сроднились с ним, став неотъемлемой частью интерьера. Наверняка они захотят остаться там до конца лета. Даже не представляю, как мои родители могут мириться с тем, что посторонние люди постоянно слоняются по их дому.
— И кого же они пригласили на сей раз? — поинтересовалась Козима, отставив в сторону тарелку, которую она только что вытерла.
— Одного очаровательного малого, которого зовут Фитцрой Давенпорт. — Люк произнес фразу медленно и явно с определенным умыслом, хотя тут же пожалел, понимая, что плохо играет, делая вид, что ему ничего не известно об отношениях, которые когда-то связывали Альбу и Фитца. Лицо пожилой женщины исказилось недоумением.
— Фитцрой Давенпорт?
— Он самый, — ответил Люк. — А вы знаете его?
— Да, мы были любовниками.
Козима внимательно посмотрела на свою тетушку. Искреннее признание Альбы шокировало ее.
— Любовниками? Но когда?
Альба засмеялась.
— Задолго до того, как я встретила Панфило. Когда ты была еще маленькой девчушкой. Тогда я приняла очень мудрое решение, о котором никогда не жалела. Я стояла перед выбором — или ты, Козима, или Фитцрой, я не могла иметь сразу двоих.
— Бедный Фитц, — произнес Люк.
— Но ведь он же в конце концов женился. Кто его избранница?
— Розмари, — ответил Люк. — Очень… рациональная особа.
— Ты имеешь в виду напористая. О, надо же, Фитц всегда умудрялся выбирать именно такой тип. И он всегда шел на поводу у подобных женщин! И когда же они приезжают?
— На следующей неделе.
— Просто жду не дождусь. Увидеться спустя столько лет! Интересно, а он будет удивлен?
Люку вдруг вспомнился его грустный взгляд и то, с какой невероятной нежностью он заговорил тогда о ней.
— Я бы даже сказал, приятно удивлен, — сказал Люк, делая ударение на предпоследнем слове.
На мгновение ему стало очень жаль Розмари, ведь Альба была намного красивее, однако он не стал произносить этого вслух. Вместо этого он повел Козиму на свежий воздух. Он и так вмешался в чужие дела, предупредив Альбу о скором приезде Фитцроя.
