Пленительная мелодия - Джейн Даймонд
Я рассказала о том, как впервые попробовала наркотики, чтобы отвлечься. О том, как Сет впервые дал мне их, когда никто другой не стал бы.
Я рассказала о следующих разах. О тех случаях, когда я ускользала из дома Долли посреди ночи, чтобы потусоваться с Сетом и покурить. О вечеринках, на которые Сет водил меня, когда Джесси и Долли думали, что я дома, в постели.
Я упомянула о том, как легкая дурь впервые превратилась в тяжелую. Как взлеты становились все выше и чаще, а спады между ними – все ниже.
Я рассказала ему о том, как потребность отвлечься превратилась в желание забыться. Как мое чувство вины из-за того, что я лгала Джесси, Джуду, Зейну, Долли и ему о том, где я была, что делала и с кем, только подпитывало тьму внутри меня.
Я рассказала ему о другой своей лжи брату: что подрабатывала моделью, когда на самом деле употребляла. Как я говорила ему, что ночую у подруги, в то время как всю ночь проводила с Сетом.
И рассказала ему о том, как я боялась, что Сет перестанет давать мне дурь. Потому что он никогда не просил у меня денег за нее. Я ему нравилась, и он давал мне наркотики безвозмездно. Только они не были по-настоящему бесплатны, потому что у Сета были чувства ко мне.
Я использовала этот факт.
Я также вспомнила то, как увидела Броуди с Кристи, после чего в своем смятенном состоянии обратилась к Сету за утешением и переступила черту, которую мне никогда не следовало переступать с ним, потому что я не любила его.
Затем я рассказала ему остальное.
Я рассказала о том, как впервые переспала с Сетом, чтобы он продолжал снабжать меня наркотой.
– Прошу тебя, пойми. В тот момент я бы сделала практически все что угодно, поскольку думала, что это поможет мне почувствовать себя лучше. Но секс с Сетом не помог мне, а сделал только хуже. Я видела, как это меняет его… И мне было так больно из-за того, что происходило – или не происходило – с тобой. И всякий раз, когда я чувствовала себя хуже… то хотела забыться в этой вредной дряни.
Я продолжала рассказ без слез. За все эти годы я пролила их более чем достаточно. Время плакать, лгать и убегать от правды прошло.
Я поведала о том, как еще раз занялась сексом с Сетом, когда мы были под кайфом. О том, как Сет признался мне в любви, а я отвергла его, сказав, что люблю только Броуди, несмотря на то, что он встречался тогда с Кристи и отношения между нами были не самыми лучшими. Из-за всего этого у меня не хватило сил побороть зависимость или попросить кого-нибудь о помощи. В итоге все мои секреты, ложь и боль прожигали меня изнутри, пока я сама себя не возненавидела.
Я впервые рассказала Броуди, почему убежала в ту последнюю ночь, когда увидела его во время перерыва в туре.
– Я видела Сета в ту ночь. Он загнал меня в угол и был не в себе. Я знала, что тогда он слишком увлекся тяжелыми наркотиками, поэтому был не в самой лучшей форме. Он сказал, что хочет быть со мной. Он хотел меня. Он хотел… то, что у нас было раньше. Я сказала ему, что больше не могу этого делать, а когда он начал настаивать, то призналась ему, что влюблена в тебя. – Я едва могла смотреть на Броуди. Мне было ужасно стыдно, я сожалела, что никогда не говорила ему о своих чувствах, тогда как сказала о них Сету. – Из-за этого он назвал меня шлюхой. И я почувствовала себя шлюхой, Броуди. Я позволила ему трахать меня из-за дури, когда мне было шестнадцать. Это продолжалось почти два года. Я никому не рассказывала о том, что происходило. Я просто позволила этому продолжаться. Мне было все равно. Я больше не заботилась о себе. Я просто хотела, чтобы боль прекратилась. Правда в том, что мне становилось только больнее.
Я посмотрела на Броуди, меня трясло. Все это время он сидел рядом со мной, прижавшись бедром к моему, держа меня за руку и едва дыша. Когда я увидела его лицо, его синие глаза, темные и грозные, то поняла силу его гнева, который он едва сдерживал. Я видела, как в нем поднимается злость, словно приливная волна, готовая обрушиться и сокрушить все на своем пути. Но эти эмоции были направлены не на меня.
– Он боролся с этим, – тихо сказала я. – Он сказал, что любит меня, и…
– Он насиловал тебя, – сказал Броуди тихо, убийственно тихо.
– Нет. Все было совсем не так…
Броуди резко встал.
– Ты сказала, что занималась сексом с Сетом, чтобы он снабжал тебя наркотиками. Целых два гребаных года. За нашими спинами.
Я встала и посмотрела ему в глаза.
– Он не принуждал меня. Я хотела…
– Черта с два, если нет. Он пользовался тобой.
Затем он отвернулся, как будто больше не мог на меня смотреть.
Я подошла к нему вплотную, желая обнять, но не сделала этого.
Что, если он оттолкнет меня?
Я не знала, что еще ему сказать. Я не хотела усугублять ситуацию. Я просто хотела, чтобы он понял.
– Я не убегала от тебя, Броуди. И от Сета я не убегала. Я убегала от того, что сделала с собой. Я не была той девушкой. Той извращенной девчонкой, которая совершила так много ошибок, которая все время чувствовала себя грязной и совершенно потерянной. И принцессой твоей не была. Понимаешь? Мне просто нужно было найти себя.
Он снова повернулся ко мне, его глаза блестели от слез.
– И ты нашла это? Ты нашла то, что искала, когда уходила?
– Нет. – Я покачала головой, обхватив себя руками. – Я завязала. Это был очень сложный путь, но я завязала. Потребовалось несколько лет, дабы полностью побороть зависимость и понять, что вся эта дрянь не нужна мне для нормальной и счастливой жизни. Но именно это я должна была сделать, чтобы очиститься, и я ни о чем не жалею. – Я вздохнула. – Меня приводила в ужас перспектива отправиться с группой в тур, Броуди. Не говоря уже о том, что везде, куда бы я ни пошла, меня подстерегали соблазны. В жизни, которую я выбрала, было много вечеринок, но поехать в тур с Сетом… я просто не могла. Мне нужно было дистанцироваться от него. Не потому, что он ужасно ко мне относился. Потому что он был связан со мной вот таким страшным секретом, и я знала, что вечеринки будут сменять друг друга. Я не знаю, где бы я оказалась, если бы продолжила в том же духе. Дело даже не в наркотиках… Я не употребляла каждый день или что-то в этом роде; я даже не могу с уверенностью сказать, была ли наркоманкой. Может быть, проблема была во времени или в моем возрасте, но я теряла себя. И я была в такой гребаной депрессии. Депрессия убила бы меня, как убила моего отца. И наркотики… они подпитывали ее. – Я придвинулась к Броуди чуть ближе, заглядывая ему в лицо. – Но нет, я не нашла того, что искала.
