Темные удовольствия - Мила Кейн
— Ты хорошо выглядишь, — ни с того ни с сего сказал профессор Джеффрис.
Я оглядела свой наряд, внезапно почувствовав неловкость.
— Я пришла сразу после тренировки по танцам на льду. У меня не было времени переодеться.
Джеффрис окинул долгим взглядом мой костюм. Спортивный наряд не показывал никакой кожи, кроме лица и рук, и точно не был непристойным. Но что-то в выражении его лица заставило меня подумать, что это неподходящая одежда для библиотеки.
Почему? Потому что она обтягивает тело? Это спортивная форма.
Мы перекладывали книги в тишине. Я положила последнюю стопку на стол рядом с принтером и выпрямилась. Затем повернулась и ахнула. Профессор Джеффрис стоял прямо за мной.
— Извини. — Он протянул руку и положил книгу на стол позади меня.
— Все в порядке. Думаю, мы закончили, — сказала я и отошла в сторону. — Я Вам еще нужна для чего-нибудь?
— Нет, это все. Ты спасла мне жизнь. Позволь пригласить тебя выпить в знак благодарности.
Я постаралась не слишком заметно отступить.
— О, нет, все в полном порядке. Мне не нужна благодарность.
— Я настаиваю, — сказал профессор Джеффрис, направляясь за мной к столу, где я оставила свою сумку. Я больше не планировала сидеть там. Это было слишком близко к принтеру, где он работал.
— Я не могу. Я помогла не из-за особого отношения или чего-то еще.
— Знаю. Я не поэтому предлагаю. Ну же, Ева. Ты уже большая девочка, тебе не нужно волноваться из-за того, что ты выпьешь с профессором. Все так делают. Так поступают взрослые.
Что, черт возьми, это значит?
— Все в порядке, правда. Мне нужно учиться. Я удивлена, что у Вас нет ассистента, который бы занимался копированием за Вас, — добавила я, когда Джеффрис просто уставился на меня. Очевидно, мужчина не привык слышать «нет». Это сломало его мозг.
— Я пока не нашел никого, подходящего на эту роль, — коротко сказал он и склонил голову набок. — В таком случае, как насчет того, чтобы выпить после того, как ты закончишь учиться?
— Она пытается очень вежливо сказать Вам, профессор, что ей это неинтересно.
Беккет.
Его глубокий голос окутал меня, успокаивая, как ничто другое.
Профессор Джеффрис вздрогнул и обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. Беккет отделился от стены рядом с лифтами и подошел к нам, возвышаясь над Джеффрисом.
— Правда в том, что у нее опасный парень.
— У тебя есть парень? — Джеффрис уставился на меня. — Кто?
— Я, — тут же подсказал Беккет.
— Я не знал, — продолжил Джеффрис. Он окинул нас обоих оценивающим взглядом.
— А если бы знали? Это бы сделало уместным для тридцатилетнего преподавателя оказывать давление на свою девятнадцатилетнюю студенту, чтобы та выпила с ним?
Тон Беккета был полон юношеской уверенности по-настоящему богатого человека. Ему было наплевать, что подумает о нём Джеффрис.
Я никогда не чувствовала такой свободы.
После его вопроса повисла тишина. Воздух наполнило такое густое напряжение, что я едва могла дышать.
— Все в порядке. Это просто недоразумение, вот и все, — пробормотала я, пытаясь сгладить ситуацию. Это был наш профессор, и хотя он мне совсем не нравился, я не хотела, чтобы мы провалили его предмет. Я бросила короткий взгляд на Беккета, пытаясь выразить свое опасение одними лишь глазами.
— Да, наверное, — медленно произнес Беккет. — Моя ошибка.
Профессор Джеффрис наблюдал за нами с расчетливым выражением.
— Ну, если это все, нам пора приступать к проекту, — сказала я и взяла Беккета за руку.
Он тут же переплел свои пальцы с моими.
— Я бы сказал, что это всё, не так ли, профессор? — Голос Беккета звучал невыносимо высокомерно.
Профессор Джеффрис просто отступил назад и протянул руку, жестом приглашая нас идти первыми.
Мы поднялись на один этаж выше, и Джеффрис всю дорогу не сводил с нас глаз.
— Этот мужик — настоящий гад, — пробормотал Беккет, как только мы оказались вне пределов слышимости.
— Да, с ним определенно что-то не так.
Мне нужно было рассказать ему о Колетт и профессоре. Теперь, когда я знала, что Беккет ненавидит свою мачеху, не было причин скрывать это от него.
Пока мы усаживались за новый стол на опустевшем четвертом этаже, я пыталась придумать, как начать. И тут у Беккета громко зазвонил телефон. К счастью, поблизости не было других студентов. Его губы изогнулись, когда он проверил на экране имя абонента.
— Твой брат. Я так популярен среди Мартино… считай, почетный член семьи. — Он ухмыльнулся мне.
— Да, ну, я бы не начинала разговор с признания, что ты спишь с его сестрой. Ашер может прилететь сюда только для того, чтобы избить тебя.
Беккет просто поднял бровь и ответил на звонок, отойдя подальше, чтобы поговорить с моим братом.
Как мы скажем Ашеру? Эта мысль неприятно застряла у меня в горле. Честно говоря, я понятия не имела. Хотя я не собиралась беспокоиться об этом. Конечно, мой брат был чрезмерно заботливым, но он любил Беккета. Он будет рад за нас, верно?
Пожевав губу и обдумав маловероятную возможность того, что Ашер просто улыбнется и пожмет руку своему лучшему другу, я отправилась на поиски книги. К счастью, общественные науки тоже находились на четвертом этаже, и я с облегчением увидела, что мне не нужно спускаться туда, где сидит профессор Гад.
— Кажется, мы одни на этом этаже.
Я подавила испуганный возглас, вызванный неожиданным появлением Беккета, и прислонилась спиной к стеллажам, прижимая руку у колотящемуся сердцу.
— Я думала, ты разговариваешь по телефону, — обвинила я его.
Беккет прошел по проходу, подходя ближе.
— Это был недолгий разговор. Ты знаешь, что он приедет домой на День благодарения? Мы должны сказать ему, Золушка. Я не собираюсь скрывать это. Я не могу.
Мы стояли бок о бок, прислонившись спинами к книгам. Несмотря на мою решимость не придавать большого значения происходящему между мной и Беккетом, внутри меня зародилось беспокойство. Я не собиралась позволять реакции Ашера испортить наши зарождающиеся отношения. Ни одному из нас не за что было извиняться. Мы не сделали ничего плохого.
Я представляла себе лицо Ашера и его реакцию на новость, когда Беккет оттолкнулся от книжных полок и повернулся ко мне. Точнее, он поймал меня в ловушку, используя свое тело, чтобы удержать на месте. Его руки легли мне на бедра, и я испуганно дернулась.
— Не беспокойся об этом, Иви. Я скажу твоему брату. Все будет хорошо, — тихо сказал он.
Беккет наклонился и повернул мою голову, обнажая шею. Его губы прочертили дорожку от моего уха
