Лучший книжный парень - Холли Джун Смит
Тяжесть моих чувств становится невыносимой. Когда я ловлю себя на том, что, стоя в коридоре, задумываюсь о нем, я встряхиваюсь и достаю из кармана телефон. Я делаю это столько времени, что это уже почти словно реакция Павлова.
Я думаю о Люке. Мне становится грустно. Не могу сосредоточиться. Открываю приложение для знакомств. Просматриваю несколько анкет. Жду, пока получу сообщения. Своеобразное самоистязание. Ведь знаю, что это ни к чему не приведет, но всегда помогает быстро отвлечься.
Сейчас передо мной три анкеты.
— Тебе нужно охватить широкий спектр, — сказала Хэтти, хотя я определенно отказывала некоторым из этих анкет по нескольким заявкам, и список местных кандидатов кажется крошечным.
У меня с головой что-то не так, когда я с ними общаюсь. Ненавижу отправлять первые сообщения, даже если здесь все так и работает. Я отказываюсь отвечать мужчинам, которые пишут только «Привет» или «Как дела?». И трачу большую часть времени на то, чтобы блокировать мужчин, которые просто вызывают у меня отвращение, а потом чувствую вину за то, что не дала им должного шанса.
Не хочу давать им этого шанса. Если бы я не пыталась скрыть свои чувства к Люку, я бы вообще не стала возиться с этими приложениями. Моя жизнь, в которой я поклялась умереть в одиночестве и соблюдать целибат, была просто прекрасна, пока он не появился и не приоткрыл то, что я запрятала глубоко в себе навсегда. Кто вообще хочет отношений? Этой дружбы, этого спокойного общения, которое у меня есть с Люком, этого ведь достаточно.
Я удалю приложения.
Сегодня.
Сейчас же.
Наливаю стакан воды и иду в гостиную, когда происходит следующее. Нажимаю большим пальцем, чтобы открыть приложение, и у меня мурашки по коже, перед глазами все плывет. Я прислоняюсь к дверному косяку, когда мои ноги подкашиваются. В груди что-то сжимается, стакан выскальзывает из рук, вода проливается на ковер, я неуклюже приземляюсь на колени, из горла вырывается сдавленный вопль. Перед глазами все затуманилось, и я снова смотрю на экран своего телефона и вижу его лицо.
Адам, двадцать девять лет.
* * *— Он свободен, и даже не сказал мне. — Я рыдаю в подушку, уткнувшись лицом в диван.
— Ох, дорогая, ну а зачем ему это? — говорит Меган, присаживаясь на корточки рядом со мной и гладя меня по волосам. — Его больше нет в твоей жизни. Я знаю, не слишком утешает, но это же правда.
Хэтти меряет шагами комнату, просматривая его профиль в моем телефоне.
— У него здесь нет ни одной приличной фотографии, на которой он бы не вырезал тебя. Адам, двадцать девять лет. Ну что за говнюк.
— Разве ему уже не тридцать? — спрашивает Меган. — У него же день рождения раньше твоего.
— Он лжец. — Хэтти сплевывает. — Наверно, поставил что ему двадцать девять, чтобы подходил по возрасту большему количеству людей. Кобель.
— Почему ты вообще тут оказалась, Кара? Я думала, ты была с Люком последние несколько дней? — спрашивает Меган.
— Была, — простонала я, — я собиралась удалить приложения. В них нет смысла, я снова отрекаюсь от мужчин.
— Ох, ну черт тебя дери! — кричит Хэтти, доставая саке и по-настоящему пугая меня. — Сядь, красотка-идиотка. — Она подхватывает меня под руки, поднимает на ноги, затем встает надо мной, уперев руки в бока. Меган садится рядом со мной, одной рукой обнимает меня за плечи, в руках у нее пачка салфеток. Я беру одну и сильно сморкаюсь.
— С меня довольно, — говорит Хэтти.
— Довольно чего?
— Тебя и этого твоего Книжного Парня.
Я в замешательстве.
— Тоби? — я даже не сказала им, что читаю на этой неделе.
— Люка! Ты явно, очень явно, серьезно запала на него. А он явно запал на тебя.
— Он смотрит словно щенок, когда ты входишь в комнату, — говорит Меган, поглаживая меня по волосам.
— Серьезно, просто находясь рядом с вами, я начинаю подумывать о том, чтобы устроить тройничок.
— Мы просто друзья, — фыркаю я. — Я была с ним, потому что ему было нехорошо, ему очень больно.
— А тебе сейчас не больно? — кричит Хэтти, и мы с Меган обе отшатываемся. — Разве ты не в агонии, лишая себя чего-то столь хорошего, что находится прямо перед тобой?
— Давай, ложись и побудь морской звездой. — Меган соскальзывает с дивана, хлопает по полу и заставляет меня широко раскинуть руки и ноги. Она садится у меня над головой и проводит большими пальцами от межбровья к вискам. Я не знаю, в каком тик-ток или ютуб она это увидела, но это помогает, когда я впадаю в бессвязную истерику.
— Итак, вы с Люком друзья. Это то, чего ты хочешь? — спрашивает она своим милым учительским голосом.
— Да. Я люблю Люка, но мы просто друзья, и этого достаточно.
Хэтти бьет кулаком по воздуху и трясет руками, как будто кого-то душит.
— Извините, покричу в подушку. — Она именно так и поступает, закрывает лицо одной из диванных подушек и кричит в нее. Закончив, она кладет ее обратно на диван, тщательно расправляя, прежде чем повернуться ко мне.
— Кара, ты слышишь, что вообще говоришь?
— Что? — предательский комок подступает к горлу, когда она нависает надо мной.
— Что ты только что сказала?
— Не помню. — Я поворачиваюсь и смотрю на Меган, которая сидит, сжав губы в тонкую линию, с глазами лани на лице и руками, сложенными на груди.
— Ты только что сказала, что любишь Люка. Л.Ю.Б.И.Ш.Ь. Ты любишь его, — заискивает она.
— Ты любишь его уже целую вечность, — говорит Хэтти. — Знаешь, каково это — находиться в одной комнате с вами двумя? Просто нереальная химия. Я определенно несколько раз думала о том, как вы делаете это,
