Девять дней - Хулина Фальк
Отслеживая свои пальцы на её гладких ногах, я чувствую её дрожь. Она пытается скрыть свои мурашки по коже, двигаясь вокруг, но она всегда рядом со мной, так, чтобы я мог прикоснуться к ней.
Мне нравится, что на ней нет штанов, и она думает, что футболки должно быть достаточно. Этого более чем достаточно для того, чтобы провести день в моей постели, я бы предпочёл, чтобы она была голой, а я был похоронен глубоко внутри неё, но я также возьму её полуголой, сушащей мои волосы Лили.
Вообще-то, я возьму любую Лилиану Хевен Рейес.
Ну, если это моя Лилибаг. Я хочу — нуждаюсь — только в этой. Та, которая сейчас смеётся над тем, что мои руки на её заднице, пока она стоит у меня между ног и сушит переднюю часть моих волос.
— Лилибаг?
— Ммм, — произнесла она, чтобы показать, что она вся во внимании.
Я знаю, что это плохая идея, и я знаю, как мой отец будет недоволен, когда увидит её, но я не могу сдержаться.
— Пойдём на тренировку со мной.
Не то чтобы кого-то действительно волновало, что Лили будет присутствовать во время тренировки. Вся моя команда насмехается надо мной из-за того, она можно сказать тут живёт, так что, может, дать им какой-нибудь другой повод, чтобы посмеяться надо мной. Хотя, я знаю, что они все рады, что у меня есть сердце.
Мой отец — тяжёлый человек, когда дело касается хоккея, особенно, когда дело касается его команды. Это было чудо, что он дал мне пять минут в один день, чтобы я смог поговорить с Лили. И тот факт, что если она рядом, я отвлекаюсь, никак не влияет на его отношение к ней.
Я знаю, что ему нравится Лили, он сам мне так сказал, когда мы уходили из дома в её день рождения.
По словам моего отца, привести девушку, которая тебе нравится, на тренировку по хоккею, будет очень сложно. Я не вижу большой разницы в том, чтобы привести её на игру или привести её на тренировку команды.
Может, он просто считает тренировку чем-то… личным?
Чёрт, я что, знаю что ли? Мне было бы всё равно, если бы он увидел. Я не могу оставить Лили одну надолго. Она и так была в доме одна весь день. У меня было несколько занятий, и ни я, ни Аарон не разрешили ей идти на занятия.
Прояви хоть каплю сострадания.
Это серьёзная ситуация. Я уже имел дело с неодобрительными взглядами Грея, когда я сказал ему, что не могу рассказать Аарону. А потом я сказал ему, что Лили была совсем одна в доме. Конечно, я не буду проводить ещё два часа вдали от неё, оставляя её совсем одну.
— Не могу, — говорит она. — У меня полно дел.
— Это ложь, и мы оба это знаем. — Лили пожимает плечами, улыбаясь.
— Я сегодня не посетила ни одного занятия, я не могу просто прийти на арену, чтобы посмотреть на тренировку вашей команды, когда я «болею», Колин.
Возможно, она права.
Но моя команда не сдаст её, так что всё в порядке. И не то чтобы кому-то было до этого дело. Пока она выполняет свои задания и подготавливается к экзаменам, у нее все будет хорошо.
— Я отвезу тебя на тыквенную вечеринку после тренировки, — говорю я ей. — А когда вернёмся домой, мы будем пробовать шоколад.
Не то чтобы она просила информацию о том, чем мы сегодня занимаемся, но я подумал, что лучше рассказать ей, чем продолжать притворяться, что она не будет проводить следующие два часа на арене.
— На сколько странных дегустаций ты меня затащишь? — спрашивает она, хихикая.
— Я купил кучу разных шоколадных батончиков, даже заказал их из разных стран. Ребята просто в восторге. — Ещё один её смех.
— Ты пригласил их?
— Прошу прощения? — Голос Аарона доносится из ванной комнаты. — Ему не нужно было приглашать команду, это открытое приглашение. Всегда.
— Заткнись, Рон.
— Это правда? — Лили идёт отключить фен и ставит его на подставку, чтобы он остыл.
Мы в моей ванной комнате, а не в той, что дальше по коридору, которая доступна для всех, и всё же Лили не сомневается, что Арон здесь.
— Своего рода, да, — отвечаю я. — У нас есть групповой чат. Ребята всегда точно знают, где другие. Нельзя терять связь друг с другом. Они знают, чем мы будем делать сегодня, и если они захотят присоединиться, они, вероятно, присоединятся.
Лили смотрит на меня через зеркало, её рот открылся от удивления или шока. Возможно, и то, и другое.
— Это похоже на преследование.
— Не совсем. Всё добровольно, это не правило или что-то такое. Если планы останутся несказанными, то так и будет, — объясняет Аарон. — Парни всегда знали, когда я уходил к Уинтер.
— Это отвратительно.
— Не совсем. Ещё более странно, когда твой парень присылает сообщение о том, что он собирается переспать с тобой, и я должен прочитать это сообщение.
И это сигнал для меня встать и врезать Аарону.
Прежде чем я успеваю это сделать, Лили бросает на меня предупреждающий взгляд. Я не уверен, то ли это потому, что она знает, что я собираюсь убить её брата, то ли потому, что она спрашивает меня, какого черта всё это значит. Я не очень хорошо читаю мысли.
— Я никогда не писал этого.
И, как будто Лили ждёт дополнительной информации, её брови приподнимаются, а руки скрещиваются на груди. Это так мило, когда она так делает. Как будто она верит, что у неё больше власти, когда её руки скрещены. Это как броня.
Ей не нужна эта броня. Эта женщина может попросить меня ограбить банк, и я сделаю это для неё.
Скорее всего, банковский счёт моего отца, но всё же.
— Лили, всё не так плохо. Мы просто постоянно знаем местоположение друг друга. Знаешь, на случай, если кто-то пошлёт SOS и у него не будет времени сообщить своё местоположение. И планы стали, в некотором роде, нашей работой.
— И, кроме того, большая часть команды знает, когда идти по пятам — это нормально, а когда полная херня, — добавляет Аарон, скрещивая руки на груди, как это делает Лили. — Шоколад звучит потрясающе, и я держу пари, что как минимум 40 % команды в деле.
Я тоже так думаю.
— Я знаю, что Грей и Майлз точно будут, —
