Дочь прокурора - Элла Александровна Савицкая
Мама еще долго освобождалась от тревог тем, что высказывала всё, что накопилось, а я просто молча слушала и понимала, что если бы давно поделилась с ней ничего бы этого не случилось.
Потом мы все же перекусили, и взялись за сбор вещей.
Я всегда думала, что их у меня немного, но как оказалось – ошибалась. Подтверждением тому служили два больших пухлых чемодана и еще одна спортивная сумка с обувью.
Я позвонила Амиру сказать о том, что готова ехать, и чтобы не ждать просто так, мама предложила выпить кофе.
Мы устроились на кухне с чашками и нашим с ней любимым латте. Слабая тоска сжала грудь, но я понимала, что это временно. С мамой ведь я не прощаюсь. Просто для меня наступает новый этап в жизни.
Как и привыкли, мы включили телевизор для фона, как делали всегда, когда общались, но экстренные новости заставили нас обеих прилипнуть к экрану.
Репортер говорил о том, что час назад в озере нашли труп сына городского прокурора Звягина Глеба Степановича. Его машина была исцарапана, а сзади вся покрыта вмятинами, будто на дороге за Никитой кто-то гнался и пытался снести в кювет. На теле обнаружено множество гематом, сломаны пальцы и…
Экран резко погас, и мама отложила пульт. Мы молча уставились друг на друга. Обе замерли, переваривая. Пульс медленно, но оглушительно стучал в висках.
Подрагивающие руки мамы накрыли мои, а по щеке стекла слеза. У меня же слез не было. Только страх за Амира вырос до гигантских размеров.
50
Лия
- Мы к тебе сейчас? – уточнила я у Амира, когда заметила, что мы проехали нужный поворот.
- Нет, в аэропорт, - он качнул головой и серьезно взглянул на меня.
Я растерянно моргнула.
- Мы улетаем?
- Ты улетаешь. На время. Пока всё не уляжется.
От неожиданности я резко повернулась к нему. Ещё днем мы обсуждали переезд к нему, а теперь он хочет, чтобы я улетела?
- Что значит я? А ты?
- А я останусь. Как только всё разрешится, прилечу к тебе.
Протест тут же вскипятил кровь.
- Я никуда не полечу, Амир! Я останусь с тобой!
- Лия, это не обсуждается. Сейчас неизвестно чем всё может закончится. Звягин будет рыть, и я не исключаю возможности, что что-то нароет. Пётр скажет, что отправил тебя заграницу. Запрет на выезд для тебя снят. Но ты должна понимать, что в любой момент что-то может пойти не так. Я уже один раз совершил ошибку, когда недосмотрел за тобой и это едва не привело к… - челюсть Амира сжалась, но уже через мгновение он продолжил, - мне будет гораздо легче, когда я буду уверен, что тебе не угрожает опасность. А она будет угрожать, если Звягин узнает о том, что причиной смерти его сына стала ты.
От последних слов мое сердце сорвалось и ухнуло вниз. Если Глеб Степанович узнает кто убил Никиту, он захочет не просто посадить Амира. Он пожелает ему отомстить и поступить с ним точно также.
- Нет, - паника вызвала прилив адреналина в крови, и я отчаянно замотала головой, - Амир, я не оставлю тебя! Ни за что!
- Лия, я не спрашиваю тебя об этом. Я говорю тебе, что ты улетаешь. Одна. В Анкаре тебя встретит мой друг и поселит в гостиницу. У тебя будет всё необходимое, чтобы держать со мной связь, - Амир одной рукой погладил мою щеку, а меня затрясло.
Волнение вызвало тошноту.
- Я не переживу, если с тобой что-то случится! Я с ума сойду! Умру, Амир!
- Не случится! Слышишь? – требовательно спросил он, а я кивнула, хотя страх только начал стремительно набирать обороты.
Слезы застелили глаза и покатились по щекам.
- Полетели со мной, пожалуйста, - взмолилась я, вцепившись в его руку, - ну как он свяжет историю Никиты с тобой? А?
- Нельзя, Лия. Мне проще решать вопросы здесь.
Я понимала это, умом понимала. Но слезы остановить было невозможно. Что в машине, что в аэропорту, когда Амир неистово целовал меня перед тем, как посадить на самолет.
Я все-таки улетела. Каким-то чартерным рейсом, на борту которого вокруг меня суетилась очень внимательная стюардесса, все время интересуясь не хочу ли я чего-то, а я хотела только одного – обратно к Амиру.
В Турции, как Амир и обещал, меня встретил его знакомый. Джан, мужчина примерно одного возраста с Амиром, любезно отвез меня до гостиницы, вручил мне банковскую карту, которую, оказывается, для меня открыл Амир, и помог поселиться. На всякий случай, оставил мне свой номер телефона и контакты работников отеля, по которым я могла звонить в любое время суток, как он пояснил.
Первым делом, я конечно же позвонила Амиру. Время было уже ночное, но мне было не до сна.
- Добралась, малыш? – ответил он сразу.
- Да. Джан был очень внимателен.
- Это хорошо. Располагайся и постарайся не придумывать себе страшных картинок, договорились?
Как же не придумывать? Если бы всё было не настолько страшно, он бы меня не отправил за тысячи километров.
- Я не смогу, - ответила честно, - пожалуйста, пообещай, что с тобой будет всё в порядке. Что ты сделаешь всё, что от тебя зависит, лишь бы остаться живым. Поклянись! Как поклялся в том, что не откажешься от нас!
Знаю, это глупо! Клясться в том, чего не знаешь, но мне было необходимо услышать это от него. Что он сделает всё, чтобы остаться живым. Чтобы приехать ко мне. Быть со мной.
Я обхватила себя руками, пока из трубки доносилось убийственное молчание, а потом услышала:
- Клянусь, Лия!
Нужно ли говорить, что все следующие дни были для меня монотонной серой кашей? Мне звонила мама, рассказывала о том в каком неописуемом ужасе находятся родители Никиты. Его мама от горя с ума сходила, а папа… Глеб Степанович словно с цепи сорвался. Мне жаль их, по человечески жаль, ведь потерять ребенка – это ужасно.
