Трогать запрещено (СИ) - Коваль Алекс

В какой-то момент подумалось, не спугну ли я своего Котенка подобными неуемными аппетитами? Но нет, с каждым днем Юля сама становилась раскрепощенней. Училась доверять и открываться мне. Совершенно перестав смущаться, могла сказать, что и как ей нравится. Попросить сделать ей приятно или намекнуть, что пока не время. Это дорогого стоит. Комфорт рядом с человеком должен быть по всем фронтам. А смущение и стеснение не та вещь, которая должна существовать между двумя очень любящими друг друга людьми. Тем более, в постели.

Но таких ленивых дней у нас было… да можно по пальцам пересчитать. Большинство получались активными. Мы испробовали на Мальдивах все: от снорклинга до хождения под парусом. Занимались дайвингом, гоняли на водных лыжах и катамаране и… разочек арендовали в отеле велосипеды. После – болело на хрен все! Я зарекся вообще когда-нибудь еще посадить свою задницу на эту “адскую машину”!

– Просто надо привыкнуть, – уверяла меня Юлька, когда я свои бедные ягодицы отогревал в ванной. Мышцы забились до того, что даже сидеть было чертовски больно!

– Ага, или дождаться, когда те мышцы напрочь атрофируются.

– Или так, да… но рано или поздно точно станет легче!

– Звучит многообещающе, – хватаю Юльку за руку, затаскивая к себе в полную ванную. – Но давай мы лучше будем ездить на машине, Котенок. Тебе же не нужен муж с ногами на раскоряку. Серьезно?

Ответом мне послужил заливистый хохот. После велики мы больше не брали.

А, да, пару раз выходили на фотоохоту за дельфинами. И один Юльке даже удалось с ними поплавать. Ее счастью тогда не было предела. Визги, писки и хохот слышали на сотни километров вокруг! Еще разок слетали на экскурсию на гидросамолете и посетили один из шикарнейших подводных ресторанов. В общем, за три недели эмоций хапнули столько, сколько я за все свои сорок лет не насобирал…

Последние же два дня отпуска мы решили провести на арендованной яхте. В полном уединении, посреди океана.

Юля

– Смотри, какая нереальная красота, пап!

Подхватываю ноутбук Дана и кручусь с ним в руках, показывая, каким поразительным закатом порадовали нас Мальдивы напоследок. Яркие фиолетово-оранжевые всполохи, окрасившие весь горизонт. Я в жизни не видела таких сочных красок! Как будто какой-то нерасторопный художник там наверху выронил из рук баночки с гуашью.

– Красота, – говорит папа, – завидую белой завистью, принцесса! – поворачиваю экран ноутбука на себя, па улыбается, – я даже не сомневался, что тебе там понравится.

– Тебе надо обязательно здесь побывать. Я не шучу!

– Твоя дочь дело говорит, – подходит со спины Дан, приобнимая меня, – после нашего возвращения тебе тоже пора в отпуск, Степыч. Я не представляю, что бы делал без тебя с фирмой.

– Ловил бы разбегающихся по углам, как тараканы, совет директоров.

– Сильно бесились на вчерашнем заседании?

Па отмахивается:

– Бывало и хуже. Но после месяца на больничном, три недели твоего отпуска им сильно прищемили хвосты. Юль, заткни уши.

– Ну, па! – закатываю глаза, но уши мои закрывает за меня Титов. Однако это не мешает мне расслышать папино:

– Эти скупердяи до трясучки боятся упустить лишний рубль и годами не отрывают свои жирные задницы от рабочих мест. Они просто завидуют.

Дан смеется. Па улыбается. Я тоже тихонько похихикиваю.

До сих пор не верю, что так много пролетело времени. Ощущение, что только вчера наш самолет приземлился в аэропорту Мале. А уже завтра будет двадцать четыре дня с момента нашего прилета. Ярких, насыщенных, сумасшедших, безумных дней! Я буду скучать по местным закатам и рассветам. Да я вообще буду скучать по этому месту.

Правда, Дан пообещал, что сразу после росписи мы обязательно отправимся в свадебное путешествие. Туда, куда моя душа пожелает. И кажется, мы с “душой” уже выбрали свое “место силы”. А когда у нас появятся дети, а однажды они точно появятся! Может, не сразу и не через год, но мы первым делом привезем их в отпуск сюда. Однозначно! К белому песку, по которому бегают песчаные крабики, бирюзовому океану и удивительной по своей красоте флоре и фауне.

В нашем отеле частенько попадались на глаза семьи с маленькими, умилительными детками. Я могла забыться и с улыбкой таращиться на неповоротливых карапузов, которые большими глазами глазели на все, что попадалось на их пути. Заботливые мамочки ходили за ними по пятам, а важные папы снимали на телефоны с глуповато-трогательными улыбками.

Я хочу так же. Очень сильно хочу! И с каждым днем понимаю, что эта мысль меня привлекает даже сильнее, чем балет. Хотя Дан прав: нужно закончить универ и получить образование. Мне нужно свое дело, свое хобби, своя отдушина. Самодостаточная женщина не может жить одной семьей: мужем и детьми, как бы сильно она их не любила. Я хочу, чтобы Дан гордился мной не просто как его женой, любовницей и матерью его детей. А как женщиной, достигшей в жизни чего-то важного…

– Ладно, если серьезно, когда прилетаете? – спрашивает па.

– Завтра вечером. Да? – оглядываюсь на Дана.

Титов кивает:

– Вылет в час дня, в Москве будем в районе девяти вечера.

– Дочь мою домой, – строжится па. – Откуда взял, туда и верни, будь добр, Титов.

– Утром послезавтра, мхм? – строю глазки.

– Завтра вечером, – чеканит па. – Я тебя почти месяц не видел. Потом укатите в свою Германию, и вообще про старика забудешь.

Я закатываю глаза, но улыбаюсь.

Папа хмурит брови:

– Компромисс: приезжайте и оставайтесь оба.

– Просто так и скажи, что ты по нам соскучился, папа Степа, – смеется Богдан.

“Папа Степа” зыркает взглядом в Титова, но у самого уголки губ подрагивают. Он едва сдерживает улыбку:

– Только попробуй еще раз назвать меня “папой”, Титов…

Да, забавно получилось.

Каким-то образом разговор сворачивает в сторону предложения Богдана. Я показываю папе кольцо. Дан хватается моей “импровизацией” из подручных средств. Он до сих пор не выкинул этот жгутик из фольги, представляете?! Более того, сказал, что заберет его с собой. Дурачок мой любимый…

Мы рассказываем, рассказываем, рассказываем… Ладно, в основном я. Но в какой-то момент, клянусь, мне кажется, я вижу, как у папы заблестели глаза от слез умиления. Да, может быть, изначально он и относился к нашей паре и чувствам скептически. Но что я, что Богдан в полной мере доказали ему, что наши отношения не блажь и не сиюминутное влечение. Это что-то больше, важнее и драгоценней. Сейчас я понимаю, что па не просто “смирился”, а полностью “одобряет” мой выбор. Словами он этого, конечно, не говорит, но я слишком хорошо знаю Степана Аркадьевича Данилова. Он рад за меня.

Я же была бы рада за него, найди он себе хорошую, добрую, любящую и любимую женщину. Но на этом вопросе до сих пор красуется жирный крест…

Перекинувшись еще парой-тройкой фраз и пообещав, что завтра будем по возможности на связи до отлета и после приземления, я отключаю видеозвонок. Закрываю ноутбук, оставляя на столике кают компании, и выхожу на палубу.

Солнце уже село. Яхта дрейфует неподалеку от нашего острова-резорта, красиво отсвечивая фонариками и лампочками на океанской глади. Еще разок оглядываюсь вокруг: тихо и уединенно. Рай для двоих. На наше счастье, Дану удалось договориться с арендаторами и снять яхту без капитана и обслуживающего персонала. Мы сами себе и повара, и рулевые, и аниматоры. Идеально!

– Ужинать будем, Юль? – сначала слышу голос Дана, потом шаги. Чувствую, как меня за плечи обнимают, крепко прижимая, его руки. Губы касаются в легком поцелуе виска. Господи, где та самая кнопочка “паузы”? Так хочется остановить и задержать этот волшебный момент. Он, я, океан, звездная ночь и яхта…

– Будем, – вздыхаю. – Прощальный с Мальдивами ужин. Даже как-то грустно…

– И не вздумай! У нас их знаешь еще сколько будет? У нас вся жизнь впереди, Котенок.

– Тоже верно, – улыбаюсь. – Так, что сегодня будем готовить, шеф?

– Есть предпочтения?