Трогать запрещено (СИ) - Коваль Алекс

Вот я и жду.

– А кто это у нас там пришел? – меня явно застукали за подглядыванием.

Котенок приближается к двери и заглядывает в щелку.

– Уже освободился? – с улыбкой на губах и нескончаемой нежностью в глазах смотрит на меня.

В каждом жесте жены – любовь. Любовь ко мне, к нашему будущему ребенку… к жизни. Никогда бы не подумал, что я стану таким слюнтяем в сорок с гаком! Люблю ее до невозможности. Как же я благодарен ей за то, что не оставила меня в покое, а настырно, в силу своего характера, завоевала мое сердце и открыла глаза на реальные вещи. Например, что жизнь без любви и не жизнь совсем.

– Освободился, – подаю ей букетик, чмокнув в нос. – Классно смотришься с пузиком в этом купальнике, Котенок!

Юля закатывает глаза и улыбается, мило раскрасневшись:

– Ты мне это каждый день говоришь! – шепчет, чтобы “ученицы” не услышали. – И в платье, и в спортивном костюме и даже без всего – я классно смотрюсь с пузиком.

– Ну, что поделать, если тебе идет быть беременной моим ребенком.

– Эй, вообще-то он и мой, Дан! – бьют меня кулачком в плечо.

– Не спорю, но ты и так с ним двадцать четыре на семь, дай немного потешить собственное эго. Я отчаянно по вам обоим скучаю.

Юля смеется. Я вижу, как сияют ее глаза. Котенок тут же прячет взгляд, утыкаясь носом в пышные бутоны гербер. Любимые цветы. Сам никогда не догадался бы! Юля мне сказала. Оказывается, в первую нашу встречу я подарил ей именно их. Герберы, которые она так обожает. А выбрал я тогда интуитивно.

– Мы тоже, – запоздало отвечает Юлька. – Вот тебя как увидела, там начались пляски! – косит взгляд на животик Котенок.

Я приоткрываю шире дверь и укладываю ладонь поверх купальника, чувствуя, как наш мелкий или мелкая толкается мне в ладонь своими крохотными пяточками. Улыбаюсь, как дурак!

– Кстати, все выходные я ваш, как и обещал. Алекс подменит.

– Отлично! Завтра проведем вечеринку и можем уехать за город, да?

– Так точно, Котенок.

– Еще минут двадцать, подождешь, хорошо? – привстав на носочки, чмокает меня в бородатую щеку жена. – Скоро начнут разбирать малышню. Пройди, присядь. Девчонки тебя любят.

– Юль…

Опротестовать не успеваю, Котенок берет меня за руку и втягивает в зал.

– А смотрите, кто к нам пришел!

– Дан-Дан, – запрыгали “ученицы”, захлопав в ладоши.

– А давайте с нами пусть танцует, – выдает одна из девчушек.

Я чуть не давлюсь. Представляю это зрелище. И оно явно не для слабонервных.

– И пачку ему на талию, – поддерживает вторая.

– Увы, у меня нет талии, – обиженно вздыхаю, ощупывая себя.

Девчонки взрываются от хохота. Юлька тоже посмеивается.

– А теперь не отвлекаемся и продолжаем, – привлекает внимание детей к себе.

Через час я помогаю Юле забраться в машину. Мы едем в ближайший торговый центр, закупиться продуктами, но до супермаркета не успеваем даже дойти – Котенка засасывает в магазин детских товаров. Рассматривая все эти милые бодики и распашонки, моя беременная жена едва не рыдает от умиления:

– Как думаешь все-таки, кто у нас там? – поглаживает ладошкой животик, прогуливаясь вдоль рядов с колясками и кроватками. – Девчонки говорят, что, если аккуратный животик, значит мальчик. Ты бы хотел мальчика, Дан? – она спрашивает это у меня уже тысячный раз за все свои пять с лишним месяцев беременности.

И да, мы до сих пор не знаем пол ребенка. Юля решила, что нам нужна эта новомодная гендер-пати, которая наконец-то состоится завтра. Утром мы ждем прилета Вероники, Степана, и Костяна, с которым последние полтора года наши отношения пошли на лад. Да и с Юлей они, что не удивительно, нашли общий язык. Он тоже завтра обещал подтянуться.

Еще будет пара Юлиных девчонок из универа и обе новые девушки-преподаватели в балетной школе, с которыми мой Котенок крепко сдружилась. В общем, завтра будет шумный день! Единственной, кого я хотел бы видеть, но кто до сих пор на меня дуется – мать. Но это ее право и ее выбор. Четыре года уже прошло – детский сад!

– Я хочу от тебя и девочку, и мальчика, – терпеливо отвечаю, – и можно не по одному, – щиплю Юльку за ягодицу.

– Ну, Да-а-ан! – смеется. – Я же серьезно. Завтра мы наконец-то узнаем, кто у нас родится. Я так страшно волнуюсь! – цепляется пальчиками, обнимая меня за руку Юля. – Вообще-то мне все равно, мальчик или девочка, но я все равно очень переживаю. Как думаешь, это нормально?

– Думаю, да. Ты нас пять с лишним месяцев держала в неведении, конечно, мы будем переживать и волноваться.

– Я держала?!

– Ты же решила, что нам надо гендер-пати закатить, – улыбаюсь, – вот, теперь и расхлебываем, Котенок…

Юля

Я волнуюсь. Ребенок волнуется вместе со мной, не затихая сегодня ни на мгновение. Полночи и все утро шевелится, двигается, пинается и вообще устраивает у меня в животе дикие пляски. Это точно непоседливый пацан! Я уверена в этом!

Или все-таки папина и мамина принцесска?

Первыми утром приезжают папа и Ника. Вернее, их привозит Дан, забрав из аэропорта.

Открывая дверь и встречая на пороге любимого родителя, я тут же почувствовала, что мои глаза на мокром месте. Мы не виделись полгода, и с животиком он меня еще не видел. И тут его первой реакцией была улыбка до ушей и не вписывающееся в картинку грозное в сторону Дана:

– Ты чего наделал, Титов?!

Я смеюсь и тут же кидаюсь родителю на шею. Он откидывает в сторону свою сумку и обнимает, насколько позволяет моя неповоротливая фигура. Легонько кружит в руках и приговаривает:

– Я так по тебе соскучился, принцесса, ты бы только знала!

– Знаю, па. Знаю! – шмыгаю носом. – Я тоже ужасно соскучилась!

Папа Степа скоро станет дедой Степой – это звучит забавно. Особенно статус “дед” не клеится к нему внешне. За последние четыре года он только похорошел. На фирме у него дела идут в гору. Компания пошла на расширение, работы море, заказы текут рекой – это Дан мне сказал. Да и Степан Аркадьевич серьезно занялся спортом. Он и раньше нет-нет, но ходил в зал и держал себя в форме, но сейчас увлекся сноубордом и серфингом, регулярно выбираясь то в горы, то к океану. Короче, у меня просто крутой отец! Мечта всех женщин!

Вот только с личной жизнью у все еще пока никак…

Ну, или он мне об этом не говорит…

Следом, заобнимав до потери пульса Нику, мы все вчетвером быстро соображаем завтрак. Папа делает тосты, Дан варит всем кофе, мы с Никой сервируем стол.

– Кормят, конечно, в самолете ужасно, – жалуется Ника. – Курица была безвкусной и переваренной. И это в бизнесе!

– А говядина была неплоха, – говорит па.

– А как вы вообще оказались на одном рейсе? – оглядывается на папу мой муж.

Кстати, да, мне тоже до чертиков любопытно! Изначально папа и Ника должны были вылетать рейсами с разницей в три часа. По крайней мере, так они нам сказали.

Папа ведет плечом, закидывая хлеб в тостер:

– Совпадение.

Я поглядываю на Нику. Та улыбается и молчит.

Болтаем без умолку, рассказываем о жизни, делимся новостями – утро пролетает на сверхскоростях. А в обед к нам приезжает Костя.

Мы с Даном искренне рады, что он нашел время и возможность приехать на нашу гендер-пати. Я в нем ошиблась тогда – в ресторане. Первое впечатление часто бывает обманчивым. Он оказался классным. Общительный, доброжелательный и с чувством юмора. Я рада, что дела прошлых лет и коварство женщин не смогли разрушить их с Даном дружбу.

Дом стоит на ушах. Из-за наплыва гостей я настолько ухожу с головой в суету и заботы, что, когда приходит время выезжать в ресторан, который мы арендовали для такого события, я оказываюсь совершенно не готова.

Начинается новая беготня.

Платье, прическа, макияж…

В ресторан мы приезжаем минута в минуту. Гости уже все здесь. Папа, Ника, Костя, мои одногрупницы Софи и Ида и девочки-коллеги Хельга и Лора со своими мужьями. Народу не очень много – только самые близкие нам люди. Те, кто шел и идет с нами рука об руку все это время.