Анна Берсенева - Полет над разлукой
– Чего ж тут непонятного, – согласилась Нелька. – В твои годы только работницы с Тушинской трикотажки рожают да жены новорусские. Тем более мужик невесть где. Веселенькая картинка! А он что говорит, кстати? – поинтересовалась она.
– Да я ему еще не сказала. Он сейчас не в Барселоне – на неделю в Рим улетел, экзамены принимает на каких-то архитекторских курсах. Что я Карталову скажу, просто представить страшно! – сжав голову руками, проговорила Аля. – Он на Нину такой злой был, так на меня надеялся, а я…
– Ну, тебе-то терзаться нечего, – философски заметила Нелька. – Ты же не специально! Хотя, между прочим, не маленькая уже, могла и головой подумать, – справедливости ради добавила она.
– Нель, я не знаю, что мне делать, – беспомощно сказала Аля. – Я все возможности уже перебрала – и везде тупик.
– Так уж и все? – недоверчиво спросила Нелька. – Знаю я тебя… О чем нормальная баба сразу подумает, тебе в последнюю очередь в голову придет. Если вообще придет. Слушай, Алька, – помедлив, спросила она, – а у тебя что, срок слишком большой?
– Да нет, недели четыре – самое большое…
– Так чего ж ты убиваешься? – поразилась Нелька. – Это ж даже аборт делать не надо, обыкновенного вакуума хватит!
Только тут Аля поняла, что такая простая возможность – и ведь единственная реальная возможность! – до сих пор не приходила ей в голову.
Она впадала в отчаяние от того, что рушатся все планы, что момент выдался самый что ни на есть неудачный, но ни разу не подумала о том, что ведь можно просто не рожать…
Это было тем более странно потому, что она действительно не была наивной девочкой и прекрасно предохранялась, еще когда жила с Ильей.
Но сейчас у нее не было времени удивляться собственной необъяснимой странности.
– Я как-то не подумала… – растерянно сказала Аля.
– Я и говорю: ты в последнюю очередь как нормальный человек подумаешь, – кивнула Нелька. – Конечно, неприятно, я понимаю. Это мне раньше такие штуки были – тьфу, а с Вадиком все-таки… Ну, соображать надо было, что ж теперь-то, – заключила она. – Теперь спешить надо, чтоб поменьше осложнений.
Аля понимала, что Нелька абсолютно права. Она сама должна была догадаться об этом с самого начала и не рыдать в пустой квартире, а бежать к врачу.
После ночей отчаяния и безнадежности эта мысль показалась ей такой простой и спасительной, что она постаралась отогнать от себя все другие мысли.
– В общем, – сказала Нелька, – поскорее надо. У тебя хоть врач-то есть приличный?
– Нет, – покачала головой Аля. – Мне не надо было до сих пор…
– Ты что хочешь сказать, что после Ильи и не жила ни с кем? – хмыкнула Нелька. – Залетела с первого же раза, как девочка? Ладно, Аль, не пудри мне мозги. Ты смотри, по объявлению не пойди дурацкому. Они только деньги драть умеют. Я тебе телефончик дам, сходишь. Врач классный, я с ним всю жизнь контакт поддерживаю. Посмотрит, все скажет. Если вакуум – тут же сам и сделает, если покруче – направит к кому надо.
Аля слушала ее, опустив глаза, машинально записывала телефон. Чем более успокаивающими становились Нелькины интонации, тем большее отвращение она чувствовала к себе.
– Завтра и позвони, тянуть нечего, – сказала Нелька. – Ты о чем это задумалась?
– Да так, – пробормотала Аля. – Тошно…
– Смотри, – пожала плечами Нелька, – я тебя не уговариваю. Хочешь рожать – ешь витамины. Не хочешь – поторопись.
Нелька вскоре ушла, а ее слова все еще звучали у Али в ушах. Чего она хочет, что ей делать?
Все, что происходило с нею в последние годы, вставало перед глазами так ясно, как будто повторялось наяву. Тусовочный блеск, ее растерянность, неясность будущего, незнание своих возможностей, разрыв с Ильей… «Терра», пустые глаза официантки Риты, пьяные мыдлоны, полные окурков пепельницы и бесконечные подносы с чистыми и грязными стаканами…
И глаза Карталова, поблескивающие под густыми бровями, его голос из темного зрительного зала, монологи Марины, от которых замирает сердце и неважным становится все, что тревожило и мучило.
Аля научилась не бояться жизненных преград, она знала, как не дать себя сломать, и думала, что нет таких трудностей, с которыми не могла бы справиться.
Театр давал ей силы на все, ради него она могла совершить невозможное – ради этой единственной, ничем не заменимой и овеянной неназываемым смыслом жизни, которая дышала и трепетала в ней, когда она выходила на сцену.
Но она и представить не могла, что может попасть в такую ловушку – когда надо будет отказаться от театра…
Сердце у нее похолодело, едва лишь эта мысль мимолетно мелькнула в голове. Что угодно, только не это!
«Ведь он даже не знает, – подумала Аля. – Он не знает и не узнает… И кто тебе сказал, что он захотел бы ребенка, если бы и знал? Он же сам говорил: учитывая твои и мои обстоятельства, ничего другого я тебе предложить не могу…»
Хорошо, что Андрей не звонил последние два дня: Аля представить не могла, как стала бы разговаривать с ним, что сказала бы и каким голосом… И старалась не думать об этом.
Глава 10
Нелькиному врачу она позвонила на следующее утро. Как и следовало ожидать, он говорил с нею совершенно спокойно – а почему он должен был волноваться по такому пустяковому поводу?
– Вам, я так понял, поскорее надо? – спросил он. – Тогда приходите завтра к девяти, устраивает? Пятый кабинет, если я буду занят, подождете в коридоре. Улица Верхняя Красносельская, от метро…
– Мне Неля объяснила, – сказала Аля. – Я найду.
– Простынку, тапочки, прокладки на всякий случай возьмите, – добавил врач. – Если без противопоказаний, сразу все и сделаем.
Аля сидела неподвижно, держа руку на телефонной трубке. Каждый шаг, который она делала навстречу этому единственно разумному поступку, отдавался в ней болезненным, свербящим чувством.
Телефон зазвонил неожиданно, и Аля вздрогнула от такого же свербящего, неприятного ощущения в лежащей на аппарате ладони.
– Все, милая! – услышала она веселый голос Андрея. – Я вернулся в свой город, знакомый до слез, и весь твой, весь жду тебя! Ты когда приедешь?
Он прилетел из Рима, он знал, что Аля сдала экзамены, что заканчиваются репетиции «Бесприданницы», заканчивается сезон, виза давно готова и считанные дни отделяют ее от Барселоны. Оставалось только взять билет и назвать Андрею дату.
Она могла сколько угодно прикидывать в уме, как будет разговаривать с Андреем, что скажет, какой у нее должен быть голос, чтобы он ни о чем не догадался… Прикидывать было нетрудно, а говорить с ним оказалось невозможно; это Аля поняла сразу, как только услышала его голос в трубке.
