Наследник для Шаха - Анна Гур
Ну что же. Я тоже могу играть жестоко.
Достаю телефон из внутреннего кармана, жму на нужный контакт. Валид отвечает после первого же гудка.
— Слушаю, брат, — голос глубокий, как всегда спокойный.
— Ты помнишь о моей просьбе, Валид? — задаю вопрос, который становится спусковым крючком.
— На память не жалуюсь, — отвечает игриво, а затем отвечает в привычной форме, — жду отмашки.
Сбрасываю вызов. Мы друг друга поняли. Механизм приходит в действие, шестеренки работают и ждут финального удара.
— Господин Шахов, мы скоро подлетаем! — информирует пилот, а я смещаю взгляд и наблюдаю как вдали начинает прорисовываться огромный замок.
У Асабека всегда была мания величия, впрочем, как и у его предков, помешанных на массивной архитектуре…
Вертолет опускается перед домом. Дверь открываю и выпрыгиваю, пригибаю голову, чтобы не снесло.
Мне не нужна охрана, или же армия, которая будет прикрывать тыл. Убить меня Асабек не сможет. Не дорос еще, но зубы шакал скалит, облизывается.
Зовет меня на совет. Словно я перед ним в виновных, а он будет требовать решения вопроса по законам наших предков.
Иду уверенно в сторону центрального входа, при виде меня, охранники внимательно следят, а когда вхожу сквозь огромные створки один из амбалов преграждает путь.
— Господин Шахов. Если у вас есть при себе оружие — вы должны оставить его здесь. — чуть опускает голову, смотреть мне не в глаза, а упирает взгляд в грудную клетку.
Выполняет приказ, но понимает кому и что говорит.
— Остаться без оружия в доме, наполненном бойцами? — выдаю встречный вопрос.
— Господин Шахов, такова традиция, члены совета уже ждут вас, это условность. Дань традиции.
Выполняю просьбу, небрежно вытаскиваю ствол из кобуры и бросаю на маленький стол, уже украшенный оружием разного калибра.
— Вас проводить в центральный зал? — учтиво спрашивает шавка Заура, на что я лишь цокаю языком.
Этот дом знаком мне как мои пять пальцев. Поэтому я отмахиваюсь от предложения и иду вдоль коридора, поднимаюсь по лестнице, на каждом метре разброс охраны.
В отличие от меня остальным есть что терять, а значит и охранников своих с собой привели.
Наконец выхожу на второй этаж и иду в сторону кабинета, по обе стороны от которого так же стоят охранники.
При виде меня, они опускают головы и открывают дверь, а я вожу в темный зал, где за огромным круглым глянцевым столом уже сидят представители достопочтенных семей.
Глаза сразу же выхватывают Заура. Тесть сидит по центру от входа. Место аккурат перед ним свободно. Оно мое.
Здороваюсь и получаю приветствия. Вытягиваю стул и сажусь.
— Я рад, что ты пришел, сын, — выдает Заур, на что я лишь приподнимаю бровь.
Игнорирую.
— Я собрал совет, потому что хочу решить все по чести.
Подготовился к своей речи, играет на публику, пытается склонить к своей правоте, но не понимает, что закапывает себя с каждым последующим словом.
— Как всем известно. Союз наших семей был плодотворным, выгодным и дал возможность взять под контроль множество территорий, я отдал семье Шаховых не просто важное месторождение, я отдал дочь — свое сердце, свою гордость, а в приданное отдал одно из самых выгодны месторождений, разработка которого принесла небывалую прибыль. Все это я сделал по своему желанию, ставя все на жернова семейного счастья своей дочери Амины…
Молча слушаю как Асабек выворачивает информацию в нужное ему русло, как опускает важные детали и концентрирует внимание на части, лишь толике того, что было.
Слушаю молча, правда уголки губ подрагивают, сдерживаю ухмылку. Умом понимаю, что все идет так, как и предполагал, только кровь кипит ненавистью и желанием оторвать Асабеку голову прямо сейчас.
— Я стал тем человеком, который отдал семье Шахова не просто дочь, я отдал свое сокровище, подарил целое состояние, не претендуя, а лишь радуясь счастью своей дочери! Но счастья у нее и не было, а было предательство, слезы и боль моей единственной отрады…
Заур почти слезу пускает. Пропитывает историю псевдо фактами, а все лишь для того, чтобы урвать кусок да получше, в идеале, наверное, он хочет вернуть все то, что считает своим.
Месторождение, о котором он вещает было опустошенным. Убыточным. Оно ни стоила копейки, не тянуло, а Асад был банкротом. Присоединив его пустошь к своим землям, я отдал территории под свои разработки. Новая методика работы. Коммерческая тайна моей корпорации.
По факту, в пересечении наших земель удалось найти ископаемые, которые берут начало из земель Шаховых и без моей части, земли Асада опять будут пустынными и вернутся в то же самое состояние, в котором я его получил.
Асад не дурак. Понимает все. Поэтому и пытается урвать не часть, поправочка, не свою часть, а все, что принадлежит мне
— Почему ты молчишь, Аслан? Сказать нечего? — выдает наконец, а я смотрю в кругловатое лицо, испещрённое морщинами, рассматриваю толстые пальцы украшенные перстнями и откидываюсь на кресле.
Грамотно шакал ведет свою игру, по всем правилам.
— Ты хочешь, чтобы я в чем-о перед тобой оправдывался, Заур?
— Чти родителей своих, Аслан, забыл ты все… — выдает многозначительно и вот тут я не выдерживаю, бью кулаком по столу так, что стаканы подпрыгивают.
— Не тебе говорить об уважении, Асад, и о ценностях.
Кровь вскипает, гонит по венам ярость, которая доходит до своего апогея, когда слышу, как Асад выкрикивает, поднявшись:
— Ты предал все наши договоренности, Шахов! Оскорбил мою семью, предал мою дочь! Ты отнял у меня сердце, обворовал! Но самое ужасное ты поступил не по нашим законам! Ты пренебрег своей женой! Ты пренебрег моим доверием! Ты лишил Амину почета!
Опирается на стол, упирает кулаки и смотрит исподлобья, когда выдает со всей яростью:
— В то время, как твоя законная жена была изгнана! Ни за что! Без причин. Другая вошла в твой дом на правах Амины Асад-Шаховой! Ты, Аслан, притащил в ваш дом подстилку!
Вскакиваю! Бью кулаком по столу:
— Еще хоть слово, Заур, и я вырву твой поганый язык и скормлю псам…
Бывший тесть осекается, но затем его губы раздвигаются в ухмылке, а в глазах зажигается триумф.
Он играет в темную. Хочет заставить пойти меня на уступки. Он знает, что моя женщина носит моего наследника. Знает какую ценность для меня представляет Полина.
Рычаг давления, который на данную минуту находится в руках моего врага. Асад уверен, что я подпишу все, что он мне подсунет, откажусь.
Ее жизнь в обмен на земли. Расклад настолько понятен, что высказывать его никто не будет.
Моя слабость в его руках…
Отсюда и такая уверенность, такие обороты фактами,
