Любовный эксперимент - Рози Данан
– Не совсем.
Не совсем? Значит, он…
– Ты сам уволился?
– Судя по всему. – Он провел рукой по затылку. – Да, я уволился.
Так-то лучше. Будет не так много грязи. Прошло-то всего несколько часов. Слухи не должны были сильно распространиться. Вероятно, заседание совета все еще идет, и они пытаются решить, как поступить, как обыграть ситуацию.
– Это хорошо.
– Ты только что сказала «хорошо»? – Итан выглядел так, словно ему зарядили мячом по подбородку.
Эта ситуация не из тех, которые можно списать на недоразумение, но, возможно, при содействии совета и Клары они смогут все исправить.
– Я хотела сказать, что так будет легче.
Итан вздрогнул.
– Легче?
– Да, – просто ответила она. Неужели он не понимает? Сейчас имеет значение лишь то, что совет все еще в нем нуждается. Просто они хотят, чтобы он работал без Наоми. Она сможет все исправить. – Тебе просто нужно расстаться со мной. Они ведь этого хотят?
Взгляд Итана ожесточился.
– Мне плевать, чего они хотят. Я не собираюсь расставаться с тобой. Я люблю тебя.
Поразительно, как все внутри нее умирает, а это предложение просачивается в пыльную почву ее сердца и наполняет жизнью.
– Ты любишь меня? – Черт. – Хорошо. – Дыши. Продолжай дышать. – Хорошо. Ты прав. – Неподходящий момент просить его об этом. Не после сказанного. – Тогда мне самой придется это сделать.
Задний двор погрузился в томительную тишину. С дороги не доносилось ни единого звука. Лишь ветер свистел среди деревьев. И только бешеное биение сердца отдавалось в ушах. Итан резко втянул воздух.
– Наоми.
Болезненное чувство триумфа, наподобие адреналина, волной прокатилось сквозь нее, вызывая нервозность и извращенную эйфорию. Она знала, что надо сделать. Только бы удержаться. Надо лишь довести дело до конца, исправить ошибку, и этого будет достаточно. Должно быть достаточно.
– Мне жаль, – сказала Наоми невольно дрогнувшим голосом. Прекрати. Остановись.– Мы стали близки, не так ли? – Она нуждалась в положительном ответе, в подтверждении того, что их любовь имеет значение.
– Мы не… Я не вернусь туда, – сказал Итан. – Все кончено.
Наоми покачала головой, потворствуя желанию поцеловать его сжатые губы, чтобы ощутить соленый вкус.
– Нет, милый, не кончено.
Итан потянулся к ее руке.
– Ты нужна мне.
Опасные слова, и ох как же ей хотелось сохранить их в памяти.
Наоми закрыла глаза. Она не могла смотреть на него и продолжать говорить.
Как звали того парня, который застрял в горах с рукой, зажатой под валуном? Ему пришлось перепилить собственные мышцы, собственную кость с помощью ножа или чего-то подобного, чтобы освободиться. Чтобы выжить.
Человеческое тело способно посылать в мозг импульсы, нечто химическое, что притупляет чувства боли и ужаса. А позже такой же адреналиновый коктейль растворяет еще и воспоминания. Делает их туманными и тусклыми. Чтобы люди могли забыть хотя бы на пару мгновений или даже лет о том, сколько боли им пришлось подавить. Сегодня Наоми была по-новому благодарна своему телу. Благодарна, что после всего случившегося она может просто сдаться и пустить все на самотек.
Она справится и сможет противостоять прекрасному соблазну сделать Итана еще одним изгоем. Искушению построить совместное будущее, которое приведет окружающих в ярость. Она сможет отказаться от этой мечты. От того, что подкрепляет каждую истину, на которой строится ее жизнь.
Может, именно это и есть личностный рост: когда ты ставишь интересы общества выше собственных, позволяешь любимому человеку любить тысячу других людей, а не только тебя?
Это ведь правильно, не так ли? Это их единственный выход.
Если бы она только могла продолжать говорить это, продолжать верить, она просто ушла бы отсюда на своих двоих.
В глазах у нее слегка потемнело.
Разве она не должна ощущать некую свободу? Не должна чувствовать облегчение от заново обретенной независимости? От разорванных уз, которые связывали ее с организованной религией и людьми примитивных взглядов?
Нет.
Она ничего не чувствовала.
– Ты всегда будешь лучшим, что случилось в моей жизни, – сказала она, лаская руками его лицо, руки и грудь, чтобы запечатлеть их в памяти, чтобы заставить себя попрощаться с ними.
У нее было такое ощущение, что ее отравили и ей пришлось выплюнуть противоядие.
– Нет, – повторил Итан, но в этот раз не так настойчиво. Все его тело содрогнулось. – Не делай этого. Пожалуйста.
Наоми будет любить его до самой смерти.
И чем это не прекрасная трагедия? Она подавила истерический смех.
Она еще крепче обняла Итана, и ей захотелось раствориться в нем, отказаться от боли, пронизывающей ее тело.
И хотя она стояла рядом с ним и обнимала его, мысленно ее там уже не было.
Я – ходячая бомба.
Не такая уж это и трагедия, если бомба саморазрушается, ведь именно в этом ее предназначение.
Глава 33
Открыв дверь следующим утром, Итан увидел Лию с бутылкой виски в одной руке и упаковкой шоколадного молока – в другой. Она протянула их ему одно за другим.
– Что из этого хочешь?
Он взял шоколадное молоко и зашел обратно в дом. Потребовалось немало самообладания, чтобы не вскрыть упаковку на месте и не осушить залпом. А также чтобы не приложить холодный запотевший картон к опухшему от недосыпа лицу. Все тело ломило. То самое чувство, когда кажется, что болезнь уже маячит на горизонте, поджидая своего часа. Когда начинает болеть горло. Руки и ноги становятся в два раза тяжелее обычного. Ощущается усталость, которая пробирает до костей. Словно после событий прошлой ночи его иммунная система просто испустила дух.
– Так ты расскажешь мне, что случилось? – Лия достала себе один из его стаканов и плеснула немного виски. – Непохоже, чтобы ты ввязался в очередную драку.
О, точно! Он же написал сестре одно слово, но уже после ухода Наоми. Под утро. Упс.
Ему хотелось с кем-то поделиться. Обычно люди зовут на
