Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова
– Ника! – внезапно окликают меня сзади.
Я оборачиваюсь и вижу, что Руслан сидит за столиком с видом на море и машет мне.
– Я пересел, тут уютнее, – объясняет он, когда я приближаюсь. – Ты не против?
– Нет, конечно, – сажусь за стол и хватаюсь за меню, стесняясь смотреть ему в глаза.
Выходит, он не только не сбежал, но и выбрал более тихий столик вместо того, что стоял на проходе. Это значит, что наше свидание еще не окончательно испорчено и у меня есть шанс?
– Что будешь на ужин? – спрашивает Руслан.
– Не знаю, надо посмотреть.
Пялюсь в строчки меню и не могу прочитать слов – они расплываются перед глазами.
– Ника, – кашляет Руслан.
– А? – Я вскидываю на него глаза.
– Так будет лучше.
Он протягивает руку за моим меню, переворачивает его и возвращает мне. Мои щеки вспыхивают, когда я понимаю, что держала меню вверх ногами и снова выставила себя дурой перед ним. Мне хочется бежать из ресторана прочь, лишь бы он не смотрел на меня с такой насмешливой улыбкой, которая рвет душу.
– Весь вечер хочу тебе сказать, что ты сегодня очаровательно выглядишь, – неожиданно заявляет Руслан.
– Шутишь? – меня пробивает на нервный смех.
– Нет, – с внезапной серьезностью говорит он, и мне становится не до смеха.
От неловкой паузы спасает официант, который подходит принять заказ. Я заказываю жареный сыр саганаки и греческий салат. Руслан берет себе клефтико из баранины.
– Ты не против графина вина? – предлагает он.
Я охотно киваю. Уж лучше напиться – может, не будет так мучительно неловко.
– Ника, ты извини, что ворвался к тебе в кабинку. Это было… – Руслан сконфуженно умолкает.
– Пустяки! – отмахиваюсь я. – Со мной такое каждый день случается!
Мгновение Руслан шокированно смотрит на меня, а затем начинает хохотать. Да так заразительно, что я тоже начинаю смеяться как сумасшедшая – до слез.
Мы останавливаемся, только когда официант приносит графин с белым вином. Но едва он разливает его по бокалам и отходит, одновременно покатываемся со смеху.
– За веселое начало выходных! – поднимает тост Руслан.
Я касаюсь его бокала своим, а внутри все сладко замирает. В его словах мне чудится обещание чего-то большего, чем дружба.
Неловкости между нами больше нет, и мы болтаем обо всем на свете. Руслан спрашивает о моих первых постояльцах, я рассказываю, потом он делится забавной историей, которая случилась сегодня с его туристами на экскурсии. Мы снова смеемся и с аппетитом поглощаем еду, запивая сладким вином.
Когда из колонок доносится зажигательный мотив сиртаки и несколько греков выходят потанцевать под звездным небом, Руслан спрашивает:
– Когда-нибудь танцевала сиртаки?
Я качаю головой, а Руслан вскакивает из-за стола и тянет меня в круг танцующих. Деваться некуда! Я повторяю движения, которые постепенно набирают темп. И вот уже мы с Русланом в компании незнакомых греков и других туристов проносимся в веселом хороводе под ритм самой известной греческой мелодии.
Танцуя под звездным небом, я думаю о том, что давно не чувствовала себя такой свободной. Я всегда мечтала о небе, мечтала видеть его из окна своего кабинета в Москве. Но только оказавшись на Санторини, я ощутила вкус настоящей свободы.
Голова кружится – от быстрого танца, вина и близости Руслана, и, когда он, оплатив счет, предлагает прогуляться по пляжу, я охотно соглашаюсь.
Мы спускаемся на пляж, и я снимаю босоножки, ступая по нагретому за день песку. На пляже тихо и пусто, и мы молча бредем по берегу, наслаждаясь красотой южной ночи.
– Искупаемся? – предлагает Руслан, когда мы отходим подальше от ярко освещенной таверны на берегу и оказываемся в более темной части пляжа.
– Сейчас? – удивляюсь я. – Вообще-то у меня в сумке есть купальник. Если ты отвернешься, я могу переодеться…
– Да что я там не видел? – шутит Руслан, вгоняя меня в краску.
Я вспоминаю, как сверкала перед ним красными стрингами, и меня пробивает нервный смех.
– Действительно! – фыркаю я. – Ты уже видел всё!
Я хохочу как гиена, Руслан разражается гомерическим смехом. Наш дикий хохот разносится над пустынным пляжем, должно быть, пугая туристов в стоящем неподалеку отеле.
Мы смеемся и не можем остановиться. Пляжная сумка падает с моего плеча на песок, из нее вылетает шлепанец, но у меня нет сил их поднять – я сгибаюсь от смеха и вытираю выступившие слезы. У меня уже болит живот, но вместе со смехом из меня выходит все оставшееся смущение и неловкость. Ведь если мы с Русланом можем так весело хохотать, значит, все мои косяки сегодня его не оттолкнули. Значит, у нас все еще есть шанс.
– А давай искупаемся! – со смехом выкрикиваю я и одним движением через шею стягиваю с себя красное платье и бросаю на песок поверх пляжной сумки.
В ту же секунду, когда оно падает между нами, наш смех одновременно обрывается. Мой – от того, что я понимаю, что стою перед Русланом в одном нижнем белье. Руслан давится смешком и резко умолкает, таращась на меня и как будто не веря, что я перед ним разделась.
– Извини, – я неловко наклоняюсь за платьем. – Это была плохая идея.
Но не успеваю поднести одежду к груди, чтобы прикрыться, как Руслан выхватывает ее у меня из рук.
– Это отличная идея, – говорит он севшим голосом и не отрывает от меня глаз.
А затем швыряет платье на песок и одним движением стягивает с себя футболку. Я возбужденно сглатываю, глядя на его белеющие в темноте плечи, грудь и живот. Загар «маечка» в исполнении Руслана – самое соблазнительное зрелище на свете.
Щелкает пряжка ремня, и джинсы падают к ногам Руслана. Они у него такие же белые, как живот. Ниже, на белые трусы, я стараюсь не смотреть, но все
