Стелла Камерон - Милые развлечения
– Эмма, – повторила Перис. – Ты же уехала. В круиз по диким местам.
Эмма, озабоченно нахмурив брови, спешила им навстречу.
– Я вас обманула. Я не поехала.
– Никогда бы не заметил, – вставил Тобиас.
– Мне пришлось остаться, чтобы ухаживать за ним. А он бы не отпустил меня, чтобы я никому не рассказала.
Перис кинулась к ней:
– Он и вправду плох? Может быть, его надо отвезти в больницу?
– Лучше вам сначала с ним поговорить, – ответила Эмма. – Он готов. Морис всегда мог найти подход к отцу, когда Эдвард позволял ему высказаться.
Перис хотела побежать, но не могла высвободить руку – Тобиас крепко держал ее и неторопливо шел следом.
– Идите в кухню, – крикнула Эмма. – Я сейчас.
– Никогда не прощу себе, что не относилась к нему серьезно, – сказала Перис, задыхаясь скорее от волнения, чем от бега. – Он слишком стар для потрясений. Да и для голодовок тоже.
Кухня была средоточием всей жизни в замке. Попса, смирившегося с нелюбовью Эммы к поварским обязанностям, конечно же, можно было найти именно там.
Из внутреннего двора к кухонной двери вел зигзагообразный коридор.
Морис сидел на голом пластиковом стуле у круглого розового стола. К нему лицом и спиной к двери сидел Попс.
Полки и столы были заполнены горшками, кастрюлями и прочей кухонной утварью. Рация Попса помещалась на столе, окруженном со всех сторон пустыми коробками из-под консервированной еды.
– Попс! – закричала Перис, подбегая к нему и обвивая руками его шею. – Мы так о тебе беспокоимся! Надо что-то придумать, чтобы скорее поставить тебя на ноги.
Еще одна пара таких же синих, как у Перис, глаз смотрела на нее снизу вверх.
– Не суетись, – сказал он. – Сядь. И он пусть тоже сядет, – зажатой в руке вилкой Попс ткнул в сторону Тобиаса.
Перис запечатлела поцелуй на щеке дедушки и осталась стоять. Тобиас, напротив, обошел комнату по периметру, пиная картонные коробки носком кроссовки.
– Сядь, – повторил Попс, накалывая на вилку здоровенный кус куриного мяса, а также кусочек хлеба, намоченный в подливке, и отправляя все это в рот. – Не переношу, когда кто-то мельтешит, пока я ем.
– Ты уговорил его поесть, – сказала Перис отцу. – Слава Богу. Ты очень хорошо выглядишь, Попс.
– Гораздо лучше, чем очень хорошо, – ответил отец.
– Великолепно, – подтвердил Тобиас. – Следи за желудком, Попс, тебе сейчас вредно много есть, после воздержания-то, а?
Попс ткнул вилкой в его сторону еще раз.
– Хватит, молодой Квинн!
– А что ж все это значит? – спросил Тобиас и, обойдя Эмму, продолжал рассматривать коробки. – Только что доставили вертолетом, да? Консервированный лосось. Консервированные фрукты. Сушеные фрукты. Крупа. Макароны. Соусы. Консервированный паштет. Сушеные грибы. А здесь? Икра? Слабеем от голода?
Попс продолжал есть пироги: цыпленком.
– Мой папа неверно понял некоторые вещи, – сказал Морис, обращаясь к Тобиасу и указывая Перис, чтобы она заняла место рядом с ним. – Он не осознал, что твой дед и ты – разные люди.
– Нет, осознал, – кротко сказал Попс. – Все по Библии. Грехи отцов, сынок. Иногда цель оправдывает средства.
Тобиас без всякого выражения смотрел на Попса. Его густые волосы стали седыми, но еще не поредели; на костях этого красавца было куда больше плоти, чем у отца Перис. Попс мотнул головой в сторону сына.
– Ты-то знаешь, о чем я.
– Папа поторопился, – почти беззаботно сказал отец Перис. – Похоже, он подготовился к десятилетней осаде, и пока только приучает себя к мысли, что иногда придется пропустить обед или ужин.
– Бывает, приходится и соврать, – сказал, защищаясь, Попс. – А вы бы что сделали на моем месте? Надо было, чтобы никто не видел, как подвозят еду. Эмма привозила продукты по ночам.
– Эмма? – Перис повернулась к бабушке. – Так ты ему помогала? Жила в Сиэтле, а сама…
– Нет, – ответила Эмма. – Я не вернулась, но начала беспокоиться о дедушке. И вот однажды я решила помириться с ним, хотя бы временно, я должна была помочь ему, что бы он ни задумал.
– Обманывать нас и пытаться разорить Тобиаса?
– Ты не понимаешь, – ответила Эмма и взглянула на Тобиаса. – Никто не поймет. Слава Богу, все позади.
Попс помахал вилкой.
– Расскажи им, Морис. Пора вытаскивать все грязное белье. Расскажи им про свою мать и Сэма Квинна.
– Эдвард, – пробормотала Эмма. – Ну зачем…
– Это все смешно, – проговорил Морис Делайт. – Иди сюда, Тобиас. – Когда же Тобиас с явной неохотой подошел, Морис продолжал: – Мам, это твоя история. Рассказывай.
– Если только этот негодяй, сидящий сейчас с набитым ртом, согласится предать все забвению, – Эмма, красивая, как в молодости, в бежевом шелковом платье, придвинулась к мужу. – Обещай мне, Эдвард. Если да, то я останусь в твоей дурацкой тюрьме, пока, по крайней мере, ты не захочешь поднять мост.
Впервые выражение лица Попса изменилось. Он повернул к жене внезапно помолодевшее лицо.
– Останешься?
– Да. Останусь. Я люблю тебя, старый ты идиот.
Сердце Перис сжалось. Она посмотрела на деда и ощутила слезы на щеках. Было заметно, как дед сглотнул комок в горле, прежде чем сказать:
– Что ж, я рад, что ты одумалась.
Эмма тронула кончиком туфли белую бетонную стену.
– Тобиас, когда-то я гуляла с твоим дедом.
– Когда? – спросил Тобиас после небольшой паузы и посмотрел на Перис.
Перис испугалась.
– Когда? – переспросила она. Эмма одернула жакет.
– Конечно, до того, как я вышла замуж за вашего деда.
– Мы были помолвлены, – сказал Попс, хмурясь.
– Нет, ты только пообещал на мне жениться, – возразила Эмма. – Ты тогда еще не подарил мне кольцо и не разговаривал с моим отцом.
– Обещания должно было хватить. Все бы было ничего, если бы ты сама мне об этом рассказала. Но ты не призналась, а я узнал от Сэма.
– Зачем мой дед тебе рассказал? – спросил Тобиас.
– Чтобы утереть мне нос, – ответил Попс. – Твой отец родился ровно через девять месяцев после их свадьбы. Или, если ты спросишь меня, даже немного раньше.
– Эдвард… – предостерегающе проговорила Эмма. Перис и Тобиас с облегчением переглянулись. Все-таки они не были родственниками!
– Все хотят правды, – обвиняюще начал Попс. – Все ее получают. Нам с Эммой потребовалось немного больше времени, чтобы родился Морис. Сэм был так горд собой, что сказал…
– Он тогда много выпил, – вмешалась Эмма. Попс оттолкнул пустую тарелку.
– Не может быть оправданий для тех, кто бросает тень на мужскую дружбу. Сэм сказал, что моя Эмма забеременела бы гораздо быстрее, если бы тогда осталась с ним, а не вышла замуж за меня.
– Он сказал это через тридцать пять лет после того как вы поженились, – с раздражением вставил Морис. – А ты из-за этого расстался с лучшим другом.
