Отблеск миражей в твоих глазах - De Ojos Verdes
— А… — облизнула губы в волнении, вскинув глаза на Адамова, — семья… та семья… — сглотнула, ощущая, как сердце налетает на ребра. — Это… Таривердиевы?
Взгляд Марата зажегся изумлением. Но он быстро взял себя в руки:
— Говорю же, город маленький.
Ощущение, что меня огрели добротным мешком, выбив дыхание из легких, было катастрофически реальным. Нужно было срочно заново учиться дышать. Я просто кивнула и забилась куда-то подальше. В тот миг самым ужасным казалось именно открытие, что Барс меня обманул. Растоптал своим поступком — даже зная, куда еду, так и не признался, что Адамовы… не совсем посторонние люди.
Обуявшая меня злость искала выхода, я сказала Марату, что мне срочно надо вернуться домой, самочувствие подвело. Он долго уговаривал остаться, прилечь в отведенной комнате, но я не согласилась. В итоге сошлись на том, что уеду с их водителем, а не на такси. Это было меньшее из зол.
А уже в пути меня немного отпустило.
Обида никуда не ушла, но фокус сместился на другое.
«Спасибо за праздник, родной».
Родной.
Сколько неподдельной любви было в ее голосе…
А как же… действительно родной сын?
Не имея представления, что там между ними всеми произошло, я, тем не менее, чувствовала дикую боль за Таривердиева. Боль предательства. Почему-то совершенно не сомневалась, что его предали. Откуда такая уверенность? Не знаю. Ведь тогда эта пушистая сволочь даже не удосужилась ввести в курс дела хотя бы поверхностно.
Мы, кстати, и сейчас пока избегаем этой темы. Я всё еще могу только гадать, что разломило их прошлое.
Но Назели мне заведомо не нравится. Необъяснимо. И я ничего не могу поделать с этим.
После того как мы с Барсом разругались в тот вечер, я написала Марату, предлагая встретиться. Мы увиделись спустя неделю. Я не мешкая описала ситуацию, свое нынешнее семейное положение, его причины. Без подробностей. Сухо и скупо. Объявила, что наше дальнейшее общение невозможно, и ушла. Для себя я уже успела поставить крест и на Адамове, и на Таривердиеве.
Но первый сделался очень настойчивым в своих ухаживаниях, и его активность наталкивала на мысли о соперничестве. Было унизительно ощущать себя ставкой в чьей-то игре.
Допускаю, что могу ошибаться. Нас с Маратом когда-то тянуло друг к другу, я знаю, что нравилась ему. Однако… той острой потребности в общении мы давно не испытывали. И его внезапная тяга ко мне после моего откровения не могла восприниматься естественно.
А теперь… всё это неважно.
Спускаюсь в метро и запрыгиваю в вагон. Еле удерживаюсь за поручень в общей давке. Попробуй тут думать о чем-то, кроме выживания.
В какой-то момент отвлекаюсь на пришедшее сообщение:
«Я освобожусь на час раньше. Приедешь?».
Позволяю чувственной улыбке растянуть губы. Строчу короткий ответ и убираю телефон.
Боже, да. Приеду, куда скажешь. За тобой — хоть в бездну ада.
Потому что важен. Только ты и важен.
[1] Ганнибал Лектер — персонаж книг о серийном убийце Ганнибале Лектере, автор Томас Харрис.
48. Лус
Дома тщательно принимаю душ, смывая с себя негативные эмоции. В голове всё крутятся какие-то инсайты вперемешку с воспоминаниями, но я гашу их, будто убавляя звук. Тише и тише.
Немного играюсь с крольчонком, чищу клетку, обновляю питье и корм. Забавно, что мой маленький друг в немилости у Барса, он не выносит, когда я вожусь с пушистым в его присутствии. Не признает никаких домашних животных.
К восьми подхожу к зданию роскошного отеля. Таривердиев сегодня участвовал в какой-то крутой конференции по профилю. Организаторы арендовали не менее крутой зал для своего мероприятия. После интенсивной официальной части всегда следует неофициальная, наверняка уже начался фуршет. Барс говорил, что не останется на него, вместо этого мы куда-то пойдем вместе. Поэтому попросил приехать раньше.
Я думаю, он встретит меня уже на улице, но внезапно прямо на подходе получаю смс подняться наверх. Удивляюсь. На ресепшене выполняю инструкцию Таривердиева. Называю наши имена, отдаю паспорт, сообщаю, что меня ждут. Администратор минуту пробивает что-то в компьютере, затем дружелюбно протягивает электронный ключ. Называет этаж и номер.
К слову, этаж последний. Пентхаус.
Еду в лифте всё еще уверенная, что направляюсь на вечеринку уставших за день стоматологов.
Нужная мне дверь оказывается открытой. Тишина за ней кажется странной. Я осторожно толкаю полотно и заглядываю внутрь.
Никого нет.
Это сбивает с толку и заставляет тянуться к телефону, чтобы позвонить Барсу.
Неожиданно зазвучавший голос вынуждает вздрогнуть и резко вскинуть голову:
— Заходи же…
Не понимаю, как не заметила его сразу.
Таривердиев стоит у окна спиной ко мне. Мое появление наблюдал в отражении стекла, но так и не обернулся. Медлит отчего-то.
Скольжу по нему неспешным взглядом. Белая рубашка, обтянувшая внушительный разворот плеч, классические черные брюки, идеально сидящие на его длинных ногах и… шикарной заднице. Руки в карманах заставляют ткань натягиваться сильнее в этой области, и не обратить внимания невозможно. Наверное, я видела Таривердиева в подобном только в день нашей помолвки. Сама вчера вечером гладила ему вещи, но утром заценить не успела. Так залюбил меня ночью, что я проспала всё на свете и чуть не опоздала на практику.
А сейчас откровенно наслаждаюсь. И это еще не вижу его лица.
Делаю пару шагов вперед, вынуждая его всё-таки обернуться.
Ух, как сердечко трепыхается в груди.
Барс очень… очень привлекательный парень. В обычной жизни он тоже одевается стильно, но классика бессмертна и вне конкуренции. Ему так идет, что слов нет. Таращусь без стеснения с глупой улыбкой, захватившей губы.
Обмен приветственными взглядами заканчивается его насмешливо вздернутой бровью и легким небрежным движением головы в сторону. Мол, ничего больше посмотреть не хочешь, бедовая?
Повинуюсь призыву и замираю в изумлении, натыкаясь на белую каменную ванну овальный формы прямо посреди номера у подножия широкой кровати. Специально под ванну пол в этой части выстлан мраморной дорожкой и оснащен изящным продолговатым трапом. Из золотого краника стекает горячая струйка, от которой отдает паром. А из самой ванны уже выглядывает воздушная шапка вкусно пахнущей пены. Чуть дальше накрыт стол на двоих. Тарелки
