Ксандер - Нения Кэмбелл
Мало того, что я сменила одну тюрьму на другую, так еще и периметр у этой был гораздо меньше.
Я почувствовала, что задыхаюсь, и схватилась за стол в поисках опоры. Инстинкт подсказывал мне позвонить кому-нибудь — может быть, в полицию, — но я понимала, что это бессмысленная затея. Если бы они приехали, персонал сообщил бы, что я ранее находилась в учреждении, и властям потребовалось бы всего несколько минут, чтобы подтвердить это. Затем они доставили бы меня в психиатрическую больницу, которую выбрал Ксандер. Что еще хуже, они позвонили бы моему официальному опекуну — Генри Максвеллу.
Ее улыбка дрогнула, и она слабо кивнула, прежде чем убежать. Я не хотела чувствовать свою вину перед ней, но я чувствовала. Приказы исходили от Ксандера, а не от нее. Кем она была? Какой-то молодая девушка, работающая на Ксандера и пытающаяся заработать на жизнь.
Я опустила взгляд на свой телефон, когда пришло еще одно сообщение от Генри. Ксандер говорил о том, что ненавидит этого человека, но понимал ли он, что становится хуже Генри?
Ксандер напоминал мне того, кто потерял свой свет, но все еще мог мерцать в темноте. Мое сердце металось между мужчиной, которым, как я знала, он мог бы стать, и тем, кем он выбрал быть. Я видела нежность в его глазах, когда он разговаривал со своей мамой или Джаспером, и мне казалось, что я смогу спасти его душу. Я также видела, как Джаспер смотрел на своего старшего брата. В его взгляде не было ничего, кроме восхищения. Несмотря на ужасные вещи, которые он со мной делал, даже я чувствовала себя очарованной им. Меня не покидало ощущение, что, возможно, я смогу спасти его от самого себя, прежде чем он полностью превратится в Генри.
Шум снаружи заставил меня броситься к окну, которое выходило на забор, увитый очень живописной глицинией со стороны улицы. С моей же стороны, это был зеленый клубок с робкими лавандовыми бутонами, которые только-только начали распускаться.
За оградой находилась подъездная дорожка, где был припаркован черный лимузин. Я потрясенно смотрела, как из машины выходят трое мужчин. Я не могла разглядеть их лица отсюда, но все трое вели себя уверенно и целенаправленно повернулись к дому.
А затем длинная нога, обутая в черный мокасин, высунулась из машины, и я увидела, как Ксандер пригнул голову, прежде чем выскользнуть наружу. Даже на таком расстоянии я узнала его: он демонстрировал экономию движений в каждом жесте, его мощное телосложение показывало контроль над тем, как он держится и перемещает свое тело в пространстве вокруг себя. Я заметила, что он был выше трех других мужчин, и их позы выражали одновременно настороженное уважение и раздражение. Один из них похлопал Ксандера по спине и что-то сказал, качая головой. Ксандер указал на дом. Сначала я подумала, что на меня, но была уверена, что никто из мужчин не мог разглядеть меня в быстро тускнеющем свете.
Я слышала хруст камней под их ботинками, когда они поднимались по дорожке к входной двери. Снизу донесся приглушенный звук их голосов. Затем одна пара шагов отделилась от остальных, и я услышала, как они поднимаются по лестнице, прежде чем открыть дверь спальни. Ксандер появился в дверях, опираясь одной рукой о косяк, а другой небрежно сжимая ключи.
Он выглядел усталым, с опухшими, красными глазами человека, который слишком много думал и слишком мало спал, но вы бы не догадались об этом, увидев его искреннюю улыбку с ямочками на щеках, от которой у меня заколотилось сердце. Он был одет в черные брюки, облегающие его мускулистые бедра, и рубашку на пуговицах, под тонкой тканью которой виднелись выпуклые бицепсы. У меня перехватило дыхание.
Черт бы его побрал за то, что он такой сексуальный.
Его улыбка превратилась в ухмылку, словно он знал, что я только что трахала его глазами. Усталость сменилась облегчением и голодом, как будто он ждал воссоединения со мной не меньше суток, а годы.
— Привет, тюремная птичка, — сказал он, раскрывая руки и шагая ко мне.
Наверное, со мной было что-то не так, потому что я хотела только одного — броситься в его большие объятия и таять в них до тех пор, пока не забуду обо всем на свете. Несмотря на все ужасные поступки, которые он совершил, каким-то образом Ксандер все еще оставался моим лучшим другом. Все, чего я хотела, — это рассказать ему о тех отвратительных вещах, которые наговорил Генри, и о прогрессе, которого я достигла в поиске для нас другого пути. Я хотела сделать что-то обыденное — поделиться с ним тем, как прошел мой день.
Но, несмотря на мое желание, он не заслуживал позитивной поддержки после того, что сделал.
Я оттолкнула его двумя поднятыми руками, вспомнив, как он дал своим сотрудникам разрешение поместить меня в психушку.
Он нахмурился.
— Что случилось?
Я хмыкнула.
— Ты не можешь говорить серьезно.
Он казался озадаченным. Как и Генри, он не замечал своих недостатков.
Я покачала головой.
— Знаешь что? Забудь. Кто здесь?
Он ухмыльнулся.
— Рад, что ты спросила. Я принес решение нашей проблемы. Мой дядя Джо, мой кузен Кайден и, конечно же, Джаспер, — перечислил он, потряхивая ключами в такт своим словам. — Можешь пойти со мной? — Ксандер протянул свою большую ладонь.
Я скрестила руки на груди.
— Я думала, что слишком больна, чтобы покидать эту комнату.
Его глаза блеснули. Чувством вины? — задалась я вопросом, внимательно наблюдая за ним.
— Это было ради твоей безопасности, — осторожно сказал он. — Но теперь ты свободна.
Однако я была далека от свободы.
Глава 33
Джордан
— Народ, Джордан здесь, — объявил Ксандер.
Три головы одновременно повернулись в мою сторону. Джаспер улыбнулся, Джо поднял брови, а Кайден, как обычно, остался невозмутим.
— Я уже немного объяснил ситуацию по дороге сюда, — продолжил Ксандер. — Но, если коротко, то Джордан теперь находится под моей опекой, а не под опекой отца, потому что тот оказался агрессивным мудаком.
— Что? — выпалила я автоматически, прежде чем смогла обдумать его слова.
Ксандер бросил на меня свирепый, заставляющий замолчать взгляд, словно угрожая мне наказанием, если я посмею ему возразить. Это было так далеко от того тепла, которым он обычно одаривал меня, что показалось, будто меня окунули в ледяную ванну. Оцепенело я слушала, как разговор продолжается без
