Дышать водой - Анастасия Ригерман
Неожиданно Джеймса начало трясти. Этот гигант застонал от боли, поворачиваясь со злым оскалом. Только теперь за его спиной я увидела ту самую милую темнокожую женщину с электрошокером. На этом моя защитница не остановилась, добивая здоровяка массивной сумкой.
Не знаю, что она там носила: переполненную косметичку, гранитные камни с пляжа, кокосы? Но реально вырубила Джеймса с трех ударов по голове.
– Будет знать, как распускать свои щупальца! – победно провозгласила она над поверженным, одной рукой поправляя при этом прическу.
– Спасибо, что не оставили… – не успела я договорить, как меня по-матерински прижали к груди и погладили по спине.
Лишь теперь до меня дошло, чем все это могло закончиться, окажись я здесь одна. Слезы побежали по щекам, как весенние ручьи.
– Ну, будет, милая. Слабую женщину легко обидеть. Просто помни, что хороших людей на этом свете гораздо больше, чем плохих.
С этим не поспоришь. Я благодарно покивала головой и, прячась за ее спину, на негнущихся ногах выскочила за дверь.
– Аркадий Николаевич, и вы здесь?! – удачно наткнулась на приятеля отца, того самого юриста, с которым мы погружались последний раз вместе с Сергеем и, вроде как, даже подружились.
– Ариночка, я бы не советовал вам туда ходить, – приобнимая меня за плечи на дружеский манер, заботливо порекомендовал Аркадий. – Там летают и стулья, и тарелки, и люди, а вы слишком хрупкое создание для поля сражений.
Он был прав, но я так волновалась за ребят, что все равно сделала пару шагов по направлению к залу. Официант прятался за стойкой, пока какой-то здоровяк с разбитой бутылкой нападал на Джема. За его спиной растерянно пищала Вики. Рядом Артем отбивал удары сразу двоих, наверняка, вспомнив все уроки джиу-джитсу. Не в лучшем положении был Ник, его атаковали сразу трое.
– Мы должны что-то сделать! – взывая к помощи, посмотрела на Аркадия, который уже до боли сжимал мою руку, не давая ступить и шага.
– «Собака, укушенная змеей, боится и сосисок», – усмехнулся Аркадий. – Мудрая бразильская пословица. А твоих друзей, похоже, жизнь ничему не учит.
Я совсем его не понимала. Почему он оставался таким спокойным? Ведь ребятам грозила реальная опасность, а вместо того, чтобы им помочь, он еще и меня никуда не отпускал.
В этот момент из женского туалета вышел Джеймс, надвигаясь на меня разъяренной грозовой тучей. В ужасе я попятилась к Аркадию, и тот с удовольствие обнял меня, заломив руки.
– Ну наконец-то! Я думал самому придется ее тащить, – возмущенно бросил он здоровяку.
Это он обо мне? Так они заодно?!
Я снова попыталась дернуться, тогда Аркадий нажал на какую-то болевую точку на моей руке, из глаз посыпались искры, и я услышала скрежет собственных зубов.
– Виноват, шеф, – из бульдога Джеймс превратился в послушного щенка с глазами кающегося грешника.
– Я никуда с вами не пойду!
Сухая холодная ладонь поспешила закрыть мой рот.
– Еще как пойдешь, и даже будешь хорошо себя вести, – как-то неожиданно зло заговорил Аркадий. – Ты же хочешь сохранить им жизнь? А? Интересно, кто тебе дороже: блондин или брюнет? Один раз его уже подстрелили. В этот раз мои ребята точно не промахнутся.
При этом он встал таким образом, что я все еще с зажатым ртом могла видеть, как на спине Артема появилась красная точка лазерного прицела, которая внезапно перескочила на грудь Ника, остановившись в районе сердца.
Во рту почувствовался привкус крови. Кажется, я прокусила губу.
– Пожалуйста, прекратите это, я пойду с вами, – произнесла, как только Аркадий освободил мой рот и затащил обратно за угол.
– Вот и умница.
Грубо схватив за руку, Джеймс выволок меня во двор через черный ход, где нас поджидал автомобиль. За рулем знакомый рыжий водитель. Сурен или как его там? Из зеркала заднего вида с непонятным сочувствием на меня посмотрели его на удивление яркие и выразительные глаза. Да нет, наверное, показалось. Откуда в таких людях сочувствие? Они и не знают о его существовании.
Аркадий сел рядом и, как ни в чем не бывало, стал что-то спрашивать про отца, словно нам предстояла познавательная экскурсия в горы или приятная прогулка на яхте. Но это было настоящее похищение, и я никак не могла понять, чего он от меня хочет. Все мои мысли остались там, где между Ником и Артемом перескакивала смертельно опасная красная точка.
За окном мелькали высокие деревья, беззаботные люди, играющие с детьми, полоска белоснежного песка пляжа, и лазурная гладь океана. Мне было все равно, куда меня везут. Я не задавала вопросов. Неожиданный укол в плечо отрезвил, заставив одернуть руку.
– Хороших снов, – последнее, что я услышала от Джеймса, у которого на лбу начал наливаться приличный шишак.
От того, что ему все – таки досталось по заслугам, стало так хорошо, что отключилась я с улыбкой на лице.
Я погружалась в густой кисель. Ни тело, ни мысли уже не поддавались управлению. Перед глазами все плыло. Одна картинка рассыпалась на части и ее тут же сменяла другая. Безумный круговорот лиц, явлений, событий – словно меня засасывало в калейдоскоп. Я парила внутри огромного туннеля, заглядывая в окна знакомых мне людей и возвращаясь в события, участницей которых когда-то являлась. В одно из таких окон, собрав всю свою волю, я беспардонно и ввалилась, заметив мелькнувший силуэт мамы.
Казалось, я навсегда забыла тот день, вычеркнула из жизни, запретив себе даже вспоминать. Тогда я еще училась в школе, заканчивала одиннадцатый класс. На дворе царил разгар необычно теплого апреля, впереди экзамены, на подготовку к которым уходило все свободное время. Рюкзак с учебниками неприятно тянул спину. Небольшая улица из частных домов утопала в первых цветах и пении птиц.
Воздух прогрелся, но оставался влажным от утреннего дождя. На лицо лилось солнце, от активности которого на носу и в его окрестностях уже высыпали первые веснушки. Свежая листва после дождя была такой блестящей, словно кто-то по ночам старательно покрывал ее глазурью.
Открыв массивную кованую калитку, я прошла к дому. Мама должна была быть в саду. Сегодня она заканчивала одну из своих картин, и я спешила увидеть, как наносятся последние штрихи.
Машина отца оказалась припаркована у гаража. Странно, почему он не в офисе? Родители о чем-то спорили. Оба не знали, что последние уроки отменили, и я вернулась раньше обычного.
Голос отца неожиданно пугал, их крики были слышны, еще не доходя до дома. Таким я видела его впервые.
