Джоан Пикарт - Семейные тайны
– Это привилегия матери. Тебе стоило сто раз подумать, прежде чем брать в жены старую курицу, носящуюся вокруг своих цыплят.
Палмер засмеялся.
– На кого же тогда должен походить я? На старого седого петуха? Я, ты знаешь, люблю Линдси и Бена как своих детей. И Джи Ди. И Уиллоу. Наша семья растет, как на дрожжах.
– Да, особенно если учесть появление Дэна О'Брайена.
– Время все расставит по местам, любовь моя. – Он помолчал. – Бен нанял надежных людей для работы в студии?
– Да, он сказал, что серьезно подошел к отбору кандидатов.
– Хорошо, – сказал Палмер. – Теперь доедай ленч: у нас встреча.
– Встреча? С кем? Для чего?
– Будем смотреть дом. Мне бы хотелось в конце концов обрести наше с тобой собственное пристанище. Сегодня пойдем по одному из адресов.
– Превосходно, – сказала Меридит, улыбаясь. – Ты сама сила и напор.
– Тебе это по нраву, – сказал он, усмехнувшись, но тут же стал серьезным. – Настало время обзавестись собственным домом. Довольно жить во дворце Джейка Уайтейкера.
– Хорошо, – сказала она. – Сегодня приступаем к поиску. Если этот дом не устроит, будем ходить, пока не найдем подходящий, наш с тобой дом.
– С многочисленными спальнями для многочисленных внуков, которые будут приходить в гости и оставаться на ночь.
– До чего ты смешной, Палмер Хантингтон.
– Просто я счастливчик, Меридит Хантингтон.
В аэропорту Бен повернулся к Дэну.
– Довезти до города?
– Нет, спасибо, – сказал Дэн. – Я возьму напрокат машину.
– Ты возвращаешься в свой коттеджик в мотеле? – поинтересовалась Джи Ди.
– Да.
– Да что ты, старик! Восходящая звезда заслуживает лучшей участи, – подал голос Бен.
Дэн слабо улыбнулся.
– Я еще не взошел на небосклон, мистер директор-режиссер. Шанс, который мне выпал благодаря вам, лишь страховой полис от грядущих голодных дней. Я не могу так легко тратить деньги, Бен.
– О, можешь поверить, я тебя очень даже понимаю, – сказала Джи Ди. – Я до сих пор при виде холодного сандвича начинаю по привычке прикидывать, хватит ли у меня денег на него.
– Из своего опыта могу порекомендовать другую диету: сухие кукурузные хлопья – только без молока и сахара. Пальчики оближешь.
– Все в прошлом, ребята, – сказал Бен. – Мы затеяли грандиозное дело и почти закончили его. Где ваш оптимизм и вера в успех?
– Воспоминание о холодном сандвиче и сухих кукурузных хлопьях и вера в успех друг другу не мешают, – смеясь, сказала Джи Ди. – Давайте поскорей уедем из аэропорта. Это просто зверинец какой-то.
Дэн положил руку на плечо Бена.
– Где она? – спросил он мягко, глядя в глаза Бена.
– О, черт, не делай этого, Дэн. Ради меня!
– Мне нужно найти ее. Зачем оттягивать то, что все равно должно произойти. Мне во что бы то ни стало надо с ней поговорить, и ты это знаешь, Бен. Я должен знать, Уиллоу – мой ребенок или нет. Я отнюдь не горю желанием видеть ее, но придется через это пройти. Неужели мне нужно объяснять тебе такие вещи?
– Не нужно, – сказал Бен. – Но я не хочу быть человеком, который приведет тебя к ней.
Джи Ди открыла кошелек и достала клочок бумаги.
– Вот, – сказала она, протягивая его Дэну. – Это адрес Линдси.
– Джи Ди?! – поднял брови Бен.
– Ради Бога! Не надо выяснения отношений! Если Линдси будет в претензии, она это выскажет мне. Ты остаешься в стороне.
Бен поднял руку.
– Прекрасно! Кто я такой, в самом деле, чтобы решать, что такое хорошо и что такое плохо?
– Спасибо тебе, Джи Ди, – сказал Дэн.
– Не удивляйся, если за открытой дверью ты увидишь меня или Бена. Мы живем в одном и том же здании. Желаю успеха!
Джи Ди поцеловала его в щеку.
– Поедем домой, Бенджамин.
– Будь полегче с ней, Дэн, – сказал Бен. – Она столько перенесла!
– Как и я, – сказал он. – Но не волнуйся, я не собираюсь устраивать больших разборок. Прямой вопрос, прямой ответ.
– О да, прямой – это хорошо, – сказал Бен. – Пойдем, Джи Ди. Пока!
– Пока! – Дэн посмотрел им вслед, затем – на бумажку в руках. – Порядок, Линдси!
Линдси стояла в спальне перед большим зеркалом и смотрела на свое отражение. На ней было платье для беременных с кружевным воротничком. Ее свежевымытые волосы свободными волнами падали на плечи, кожу покрывал легкий загар. С виду – вполне здоровая, нормальная женщина. Полноватая, но здоровая.
Между тем, она была до смерти напугана.
Дэн должен вот-вот появиться. Если не сейчас, то вечером, не вечером – так завтра, в любом случае его приход был неотвратим и ждать оставалось недолго. Он каким-либо образом узнает ее адрес, а потом раздастся стук в дверь, и на пороге возникнет он – прекрасный Дэн О'Брайен.
Линдси сложила руки на животе.
– Уиллоу, Уиллоу, – прошептала она. – Я не знаю, что делать. Скоро твой отец будет здесь, а я еще не знаю, не решила, что будет лучше для тебя, для него, для всех нас. Прости меня, моя детка, если я ошибусь. Я люблю тебя, Уиллоу. И Дэна люблю тоже, но…
Слезы потекли по ее лицу, она отвернулась от зеркала и медленно пошла в гостиную. Там она уселась в кресло, подняла дрожащую голову и приготовилась ждать.
Дэн стоял у дверей Линдси, подняв руку к звонку. Что-то его смутило. Может быть, лучше подождать до утра, подумал он, сдерживая дыхание.
Он вдруг осознал, что одет во все черное, как в тот день, когда пробовался на роль ветерана вьетнамской войны. Одежда была другая – слаксы вместо брюк из рубчатого вельвета, рубашка вместо свитера, но все – черное. Как в тот день, когда он говорил для одной Линдси, только для нее, потому что она была звездами на небесах.
Он вновь после стольких месяцев разлуки увидит Линдси. Он задаст ей один вопрос и не уйдет, пока не узнает правды. Его слегка трясло. Если и было на земле место, где он меньше всего хотел бы сейчас быть, то это квартира Линдси.
– Ну что же ты, О'Брайен! – сказал он грубо и нажал на кнопку звонка.
Линдси подпрыгнула в кресле, глаза устремились к двери. Она попыталась подняться, но почувствовала, как подгибаются колени. Потом неведомая сила подняла ее из кресла, заставила пройти через всю комнату, облизнуть пересохшие губы и трясущимися руками открыть дверь.
– Привет, Дэн, – сказала она негромко. – Я… Я жду тебя.
Ах, Линдси! Его сознание помутилось. О, Господи, до чего же любимая, желанная! Ее глаза. Эти невероятные зеленые глаза.
– Линдси… – сказал он, медленно качая головой.
Она шагнула назад.
– Входи.
Он зашел и огляделся.
– Садись, пожалуйста, – сказала она. – Что-нибудь перекусишь или выпьешь?
Он пожал плечами и молча пошел за нею следом. Она села на стул, он – на диван. В комнате установилось напряженное молчание. Они глядели друг на друга, и секунда убегала за секундой.
