Мейвис Чик - Любовник тетушки Маргарет
«Только смотри, не прячься за ковер», — написала я в ответ и была вознаграждена ее нормальным телефонным звонком. Дел у Джилл было по горло, она чудовищно устала, она и ждала, и страшилась дочернего десанта, но, судя по голосу, предпраздничные хлопоты захватили ее, как обычно, — независимо от гормонов. Ее очень удивило, что мы с Оксфордом встречаем Рождество порознь.
— Значит, это не любовь, — печально заключила она и с неожиданной горечью добавила: — Если бы ты его любила, то чувствовала бы себя без него несчастной.
Романтик ты мой неисправимый, с нежностью думала я, продолжая украшать елку.
Но мне действительно было грустно. Впервые за много лет я развешивала игрушки без Саскии. Под влиянием нахлынувшей треки я позвонила, нотой не оказалось дома: отправилась покупать подарки. По тому, как говорил со мной Дики, можно было предположить, что он рад моему звонку.
— Ты, должно быть, скучаешь по ней, — сказал он.
До сих пор в разговоре с ним я ни разу не произнесла ничего, кроме: «Можно Сасси?» — но поскольку накануне Рождества принято проявлять добрую волю, решила на сей раз отступить от правила и ответила: «Конечно», — после чего попросила передать Сасси, что я звонила. Он пожелал мне счастливого Рождества. «Тебе тоже», — буркнула я, потому что желать ему чего бы то ни было хорошего было неискренностью с моей стороны.
— Ты говорила с папой? — воскликнула Саския, перезвонив позднее. По ее тону можно было понять: она на что-то надеется.
— Да, — ровным голосом сухо подтвердила я. — Стала украшать елку, и это напомнило мне о тебе.
— Я тоже этим сейчас занимаюсь, — радостно затарахтела она. — Мы в воскресенье поехали в лес и срубили прелестное деревце. До этого папа никогда елку не ставил, и…
— Моя совсем не такая красивая, как обычно, — перебила я. — Не хватает твоего вкуса…
Я решительно увела разговор от темы: что было и чего не было до сих пор у Дики. Она пыталась нарисовать мне картину одинокой, одномерной жизни и вызвать мое сочувствие. Но я не собиралась поддаваться и не поддалась. Я до сих пор тосковала по Лорне. Никакое время не способно заполнить пустоту, образовавшуюся после утраты любимого человека. С какой же стати мне кудахтать над печальной судьбой другого человека, полностью ответственного за эту пустоту?
Глава 5
Меня порой очень тревожит мысль: как он снова останется здесь один, без меня? Но он сказал, что привык к одиночеству. Как грустно.
* * * * * * *
Итак, мы благополучно прошли через ритуал поедания индейки, выслушали рождественское послание королевы, а Верити, как ни странно, — видимо, для разнообразия — оставалась в хорошей форме. Опасность замаячила лишь раз, когда она спросила, что я подарила своему отсутствующему любовнику. Услышав мой ответ, она вытаращила глаза, открыла рот, отпрянула — мы играли в «Монополию» — и, не веря ушам своим, переспросила:
— Что-что ты ему купила?!
— Дорожную сумку. Очень красивую кожаную дорожную сумку.
— Господи Иисусе! — воскликнула она, забыв предложить цену за отель на Вайн-стрит, — впрочем, этот промежуточный ход особой прибыли ей бы все равно не принес. — Как ты могла сделать такое? — Игра возобновилась.
— Что ты имеешь в виду под этим «как»? Пошла в магазин, выписала чек и купила. Так же, как ты делаешь покупки в магазинах.
— Но почему дорожная сумка? Что я имею в виду? Я имею в виду, что ты гребаная дура.
— Не надо так грубо ругаться, Верити.
— Но Маргарет! — Она в отчаянии закрыла лицо рукой, что выглядело в высшей степени драматично. — Неудивительно, что слово «тетушка» так пристало к тебе. Это же смешно — купить любовнику такую вещь. Ты понимаешь смысл послания?
— Послания? На открытке я написала: «От меня с любовью».
— Да нет же, послание, которое несет в себе твой подарок. Это же… — Она посмотрела на меня своим снисходительно-надменным взглядом. — Это же…
— Ну, что — «это же»?
— Подарки, которыми обмениваются любовники, содержат тайный смысл, подтекст. Ты покупаешь Саймону дорожную сумку, и он думает, что ты хочешь, чтобы он ушел.
— Может, и хочу. — Я совершила ошибку. Верити еще сильнее вытаращила глаза:
— Что?!
— Просто не желаю дожидаться, когда ему со мной наскучит.
— Да уж, тебе следует постараться, чтобы этого не произошло. Какой смысл поддерживать отношения с мужчиной, если ты не стремишься привязать его к себе? — Она потрясла пальцем у меня перед носом. — Он уйдет. Увидишь. И только тогда ты поймешь, каково это…
Итак, нотации начались, Порой женщины бывают злейшими врагами сами себе: Но простой прием иногда способен и помочь делу.
Я посмотрела на часы. Половина шестого. Уже можно. Чуть раньше, сидя перед камином, мы пили чай с пирожными, и мне довольно долго удавалось удерживать Верити от исполнения роли Сары Гэмп.[74] Но теперь мне и самой, пожалуй, не мешало расслабиться.
— Итак, — сказала я, возвращаясь с подносом, на котором стояли джин, тоник, лед и лимон, — пора выпить.
Верити скорбно смотрела на огонь. Слава Богу, камин у меня газовый, что избавляет от печального зрелища умирающих угольков.
— Рождественская открытка от Марка пришла из Австралии, — сообщила она.
— Слава Богу, что он так далеко.
— Господи, какая ты бессердечная! Я тебя не понимаю. Рождество, праздник, а ты сидишь здесь со мной, старой несчастной калошей, в то время как у тебя есть очаровательный мужчина, который тебя любит. — Она ткнула в меня пальцем. — Сумасшедшая. Какие бы объяснения ты ни придумывала, ты сумасшедшая.
— Верити, это лучше, чем страдать от одиночества потом, когда они уходят, — мягко произнесла я, протягивая ей стакан.
— Сдаюсь, — признала она мою правоту и подняла стакан: — За это я выпью. — Как говаривал Джордж, кто бы сомневался.
А когда она сказала: «Буддисты считают, что безнравственно скорбеть на похоронах о человеке, прожившем долгую и полнокровную жизнь», — я поняла, что пора вести ее домой.
Возвращаясь по морозу от Верити, пообещала себе, что, когда вся эта моя любовная история закончится, я, как Бетти Форд, мобилизую всю свою энергию и приберу подругу к рукам.
Такое вот получилось Рождество.
Мы медленно шли вдоль реки, ожидая, когда откроются пабы, чтобы пообедать. Под мышками у нас были зажаты свертки агрессивной макулатуры, известной как воскресные газеты. Одно из удовольствий просматривать их вне дома заключается в том, что можно не подбирать сыплющиеся из них рекламные листки — «Надежно ли застрахован Ваш дом?», «Клуб любителей истории. Шесть книг за одно пенни», «Присоединяйтесь к "Анонимным алкоголикам" и получите бесплатную электрическую зубную щетку» — здесь есть кому их подбирать. Воскресные обеды стали для нас почти ритуальными, причем проводили мы их большей частью в дружеском молчании. Я подозревала, что именно этого мне будет больше всего недоставать, когда Оксфорд уедет. В конце концов, одно дело — кувыркаться с кем-то в постели (при некотором усилии воображения можно представить себе многих мужчин в роли «кого-то») и совсем другое — три часа кряду вместе молча читать газеты, жевать бифштекс и чувствовать себя при этом совершенно довольными, даже счастливыми.
