Любовь на грани смерти - Юлия Гойгель
Я заметила, как вспыхнули глаза Шир-Диля, но и рука Стаса, стоящего рядом с нами крепче сжала автомат. Я рассказала, что мужчины видели меня обнажённой, пока я мылась. Несколько раз срывали с меня одежду, чтобы развлечься. Но не трогали. Такого приказа им не давали.
— Они видели её обнаженной, — повторил Шир-Диль. — Этот позор должен быть смыт. Хайдар, ты знаешь, что делать.
Сарбаз усадил меня куда-то в угол, рядом с очагом.
— Не смотри. Зажми уши и не смотри. Ты сильная, ты выдержишь.
Не смотреть мне было еще страшнее. Отец протянул сыну нож и тот наклонился над моими надзирателями. Я поняла, что он должен сделать. Выколоть им глаза. Шир-Диль неожиданно посмотрел на меня. И я не стала зажимать уши и закрывать глаза, как советовал Сарбаз. Я смогу, я выдержу.
Мужчина первым отвел взгляд. Но я все еще смотрела на него. Видела, как трепещут крылья его узкого носа, почувствовав запах свежей крови, как он наслаждается нечеловеческими криками жертв. И Хайдар — часть этого страшного человека, его плоть и кровь.
Обезображенных, кричащих мужчин потащили на улицу.
— Умой руки, — сказал отец сыну, затем посмотрел на меня. — Помоги ему.
Еле держась на подкашивающихся ногах, я зачерпнула железной кружкой ледяной воды из ведра, поливая на руки Хайдара.
— Наше сотрудничество закончилось, — проговорил Шир-Диль, обращаясь к Халилову. — Но мой сын хочет лично аннулировать контракт. В другом месте. Поэтому пока можешь оценить моё гостеприимство.
— Позже аннулирую, — подтвердил сын. — Теперь я хочу позаботиться о Лизе.
— Отвези и оставь её с женщинами, — распорядился отец.
— Не теперь. Пока она не освоиться, будет рядом со мной. Я все сказал, папа!
Я заметила, как сверкнули глаза у обоих. Но отец больше ничего не произнёс, и мы вернулись в машину.
— Можешь подремать, если хочешь, — предложил Хайдар. — Нам ехать около ста километров. Когда подъедем к городу, я тебя разбужу. Приляг, Лиза, давай я тебя укрою.
— Леон, мне так страшно, — призналась я, сбрасывая обувь и прижимаясь к его телу.
Он посадил меня к себе на колени, удобно устраивая в своих руках.
— Ты боишься меня, — тихо произнес он. — Я понимаю. Это нормально.
— Ты вернулся, из-за меня. Что теперь будет?
— Мы не сможем уйти. Второй раз отец не простит. Все его остальные сыновья мертвы. Я нужен ему, как никогда. Он не причинит тебе вреда. Лиза….
— Влад и твоя мама. Это правда?
— Да, они погибли. Я почти не пострадал при взрыве и перестрелках. Бросился искать тебя. Завязалась драка. Когда она закончилась, то тебя уже нигде не было. Стас был более серьёзно ранен и ему срочно требовалась медицинская помощь. Затем меня ударили со спины. Фактически пришёл в себя уже здесь. В доме отца. Это он два раза присылал к тебе убийц. Первый раз хотел испугать, думал, что я обращусь к нему за помощью. Второй раз решил тебя убить, увидев, что я стал много уделять тебе внимания. Он давно хотел, чтобы я к нему вернулся. А ты стала дополнительным фактором, который препятствовал его желанию.
Я разрыдалась, уткнувшись в его грудь, громко и некрасиво, вцепившись пальцами в мягкую ткань его одежды. Я что-то говорила ему, сквозь рыдания и всхлипы, а он осторожно гладил меня по волосам.
— Мне не выжить здесь, Леон. Я это знаю, знаю…
Глава 50. Рабыня
Он хмурится, но голос по-прежнему ласков и нежен:
— Постарайся так меня больше не называть. Отца это будет ещё сильнее злить. Я сказал ему, что без тебя мне ничего не нужно. Хочет, чтобы я оставался рядом с ним, значит ты тоже должна быть со мной рядом. Лиза, мы не сможем покинуть страну без помощи отца. У него здесь очень много власти. Я, конечно, попробую что-нибудь придумать, но мне нужно время.
Мужчина говорит негромко. Его голос непривычно тягуч, словно он пытается меня усыпить. Часто целует меня в лицо и волосы, шепчет нежности. А за окном машины тусклая и унылая, выжженная солнцем, безжизненная земля. Редкие метёлки сухих трав, скелеты безликих кустов да верблюжьи колючки. Я никогда их не видела, но узнать нетрудно.
Иногда нам попадаются то по одному, то небольшими кучками хилые глинобитные дома. А по бокам дороги остовы сгоревших машин, как призраки не только прошлого, но и будущего.
Нет, не будет мне счастья в этой чужой воющей стране. Впереди вздымаются острые гряды невероятно высоких гор. Как ворота в логового настоящих Горынычей. Только не сказочно всё здесь, совсем не сказочно…
Постепенно мы словно спускаемся в низину, появляются островки живой зелени, вдали виднеется голубая лента реки. Но моё настроение при виде этих признаков жизни не улучшается, а дурное предчувствие не уходит.
Заметив мой интерес, Хайдар начинает рассказывать про Джелалабад. Город является столицей области Нангархар и в отличии от всех других крупных городов страны, лежит в настоящем горном оазисе. Климат здесь субтропический, поэтому в городе растёт много фруктовых деревьев, начиная от пальм с бананами, заканчивая лимонами, апельсинами и мандариновыми деревьями. Также распространены абрикосы, персики, вишни, гранаты.
Город не очень большой и почти полностью торговый. Над центральным «Хинду-базаром» натянуты одеяла и тенты, но торговля идёт почти по всем улицам. Позже я отмечу вполне сносную чистоту, сравнив, например, с самой столицей.
Пока проезжаем по одной из улиц, Хайдар поясняет, что базар — это не только рынок в понятном нам смысле слова, но и «бизнес-центр». Здесь заключаются крупные сделки и собираются джирги — встречи авторитетных пуштунских старейшин, которые решают разные вопросы, начиная от наследственных споров и заканчивая другими деловыми распрями. Шир-Диль, отец Хайдара, также присутствует на подобных собраниях.
Я сильно удивилась, узнав, что город является столицей афганского крикета, где часто проводятся соревнования. В городе ежегодно проводится фестиваль поэзии под названием «Цветок апельсина» в конце марта-начале апреля, когда начинают цвести апельсиновые деревья и город наполняется их ароматом. А ещё в Джелалабаде находится Нангархарский университет. Это второй по величине университет страны. Когда это был медицинский колледж. Сейчас там более тринадцати факультетов.
Машина покидает пределы города и двигается дальше.
— Я подумала, что дом твоего отца находится в городе? — удивляюсь я.
Мужчина отрицательно качает головой. И рассказывает мне о том, что большие деньги в этом месте, как правило, зарабатывают не на оливках, которых здесь целые плантации и не на мандаринах. Как и везде, здесь процветает коррупция, торговля запрещёнными веществами
