Инсинуации - Варвара Оськина
– Как жестоко, – с ледяной улыбкой оценил профессор.
– Весьма. Наказание вышло соответствующим – сутками напролёт читать канон было тяжеловато.
Поджав губы, она замолчала. На удивление молчал и Риверс, хоть в этот раз избежав сомнительных шуточек. Так что Элис уставилась в окно, где стремительно пролетали элементы городского пейзажа. Профессор не был поборником езды по правилам и ловко перестраивался в потоке машин на Юго-Восточной эстакаде. Периодически он набирал такую скорость, что Эл вжимало в сиденье. Вспомнив, как он не давал Арнольду ехать хоть на пять миль в час быстрее положенного, она мысленно усмехнулась. Что-что, а доверие к людям точно не стояло на первом месте в списке добродетелей Риверса.
Тем временем скоростная автострада осталась позади, и машина аккуратно свернула на пустынную Коламбия-роуд. Дорога плавно изогнулась, и стоило огням светофора на перекрёстке уже сверкнуть перед ними, Риверс резко ударил по тормозам, отчего Элис дёрнуло вперёд, а ремень безопасности больно впился в плечо. Отплёвываясь от немедленно прилипших к блеску для губ волос, она подняла голову и судорожно вздохнула.
– Что за…
Расширившимися от испуга глазами Элис смотрела, как прямо на них медленно наступала толпа. Она бликовала в свете фонарей, когда вспыхивала белыми масками с чёрными лихими усами. Сотни чёртовых Гаев Фоксов плотной волной шли прямиком по проезжей части, точно вода, обтекая попадавшиеся на пути препятствия. Это выглядело сюрреалистично и жутко. Как всегда, в минуты острого напряжения потянуло плоско шутить, и Элис пробормотала скорее сама себе, чем обращаясь к профессору:
– Это что, флешмоб? Вроде Ночь Костров32 была неделю назад. Или мы очутились на комик-коне по «V – значит Вендетта»?
Но на спланированную акцию действие совершенно не походило. Не было смеха, разговоров, шуток и вспышек камер. Не было никого, кто мог бы оценить или увидеть масштаб развернувшегося шествия. Толпа шла молча и плавно. И это пугало настолько, что, задержав дыхание, Элис почувствовала выступивший на спине липкий пот. Стало очень страшно, хотя она и не могла сказать отчего – от количества людей, масок или же окутавшей их тишины.
– Маловероятно, – неожиданно тихо отозвался Риверс. Его руки до побелевших костяшек стиснули кожаную оплётку руля, стоило первым фигурам достичь капота, а левая нога перехватила педаль тормоза.
Однако он не пытался уехать. Сотни и сотни людей наталкивались на машину и расступались точно Чермное море пред Моисеем, пробуждая в Эл приступ клаустрофобии. Шли тихо. Никто не произнёс ни звука. И это молчание, которое не нарушало хотя бы такое обычное человеческое ругательство, пугало похлеще лозунгов. Спасал только ровный спокойный гул мотора, и Элис изо всех сил цеплялась за этот живой звук. Иногда слышались глухие удары мягких тел о капот, когда очередной Фокс наталкивался бедром или упирался ладонями в кузов машины. Сколько их было? Две сотни? Три? Тысяча? Элис вжалась в сиденье, отчего-то боясь вглядываться в бесконечные маски. Мозг настигло паническое отупение.
Наконец толпа поредела, схлынув настолько же неожиданно, как и начавшись, а впереди вновь показался пустой перекрёсток. Однако Риверс не спешил ехать вперёд. Наоборот, дождавшись пока их минуют последние, он резко крутанул руль влево и с визгом шин, нарушив все правила, рванул на встречную полосу прямо через разделявший проезжую часть бордюр. Автомобиль подкинуло, шаркнул задевший каменную кладку бампер, а Элис больно стукнулась плечом об дверь, но смолчала. Устремившись в спины всё же шарахнувшимся в испуге людям, Мерседес в последний момент свернул на маленькую улочку, по пути превратив пустовавшую клумбу в невнятное месиво из земли да опавших листьев. Взвизгнув шинами, автомобиль чёрной тенью промчался прочь от проклятого перекрёстка.
– Что вы делаете? – тихо спросила Элис.
– Надеюсь, что просто перестраховываюсь, – пробормотал профессор и резко выжал педаль газа.
Они вылетели на параллельную улицу через пару кварталов и снова резко затормозили. На мокрой дороге Мерседес повело, и Риверс дёрнул руль, избегая столкновения с чьим-то мусорным баком, но Элис этого уже не заметила. Застыв посреди дороги, они смотрели, как совсем недалеко, буквально в полумиле от них, небо озарилось яркой вспышкой, а по воздуху и земле пробежала ощутимая дрожь. Звук хлопка пришёл сразу, осыпав мокрый гравий дорожек жухлой листвой с деревьев и задребезжав оконными стёклами. Элис инстинктивно прикрыла голову руками. Но профессор оказался не из пугливых, и её снова вжало в сиденье.
В сопровождении противного ора автомобильных сигнализаций Риверс углублялся в переплетение узких улочек, стараясь не приближаться к зареву полыхавшего недалеко от них пожара. Горело там, где лежала обычная дорога к дому.
– Вот чёрт! – прошептала Элис, с ужасом всматриваясь в мелькавшее сквозь дома пламя. – Это на кладбище.
Риверс ничего не сказал, лишь бросил хмурый взгляд в ту сторону и увеличил скорость. Где-то вдалеке нервно завыла сирена. И прошло ещё пять тревожных минут, прежде чем Элис с облегчением узнала родной квартал. В милом гетто было удивительно тихо. Чудесные местные жители ни за что не высунулись бы из квартир, приземлись перед ними хоть сам «Энтерпрайз». Тем временем Мерседес свернул в убогий аппендикс улицы и остановился напротив ведущей в подъезд обшарпанной каменной лестницы.
– И отчего же вам не жилось в Кембридже? – проворчал профессор.
– Вы не поверите, каждый раз об этом себя спрашиваю. – Элис устало откинулась на кожаный подголовник сиденья и прикрыла глаза. Чёрт побери, это уж слишком. – Это был… взрыв?
– Похоже.
– И мы чуть было не попали в самую гущу событий.
– Почти.
– Господи… понятия не имею, как вы поняли, – Элис запнулась и ещё больше зажмурилась. – Мне нужно поблагодарить вас.
– Было бы неплохо, но совершенно необязательно, – хмыкнул профессор.
– Охренеть. – Она закрыла лицо руками, не находя в себе сил снова встретиться с реальностью. Адреналин не отпускал и потрясывал тело противной дрожью.
– Теперь всё в порядке. Сейчас вы подниметесь в свою квартиру, упадёте в объятия квохчущего мистера О’Нили и всё будет хорошо. Сегодня уже ничего больше не произойдёт. – Судя по интонации, Риверс пытался её успокоить, но вышло как-то не очень убедительно. Так что Элис лишь скептически скривилась. Заговорить ей зубы было делом неблагодарным. – Поверьте мне, мисс Чейн. Они ушли, вы в безопасности.
Предметная аргументация подействовала лучше, и будто стало немного легче. Но хотя покидать наполненное спокойной уверенностью Риверса тепло машины отчаянно не хотелось, и дальше злоупотреблять терпением невольного спасителя было уже неприлично. Да, явно не о таких ночных приключениях мечтал профессор, взявшись подвезти студентку до дома. Дав себе мысленного тумака, Элис перестала строить из себя спящую красавицу и отстегнула ремень безопасности. Она уже собиралась повернуться и попрощаться, но Риверс вышел из машины. Дверь распахнулась, и перед носом возникла поразительно огромная мужская ладонь с уже знакомыми ей уродливыми длинными пальцами. Видит бог, несчастная челюсть до сих пор помнила, насколько
