Королевы и изгои - Алена Игоревна Филипенко
– А почему вы перестали общаться? Когда Игорь Валерьевич был жив, создавалось впечатление, что вы вообще не знакомы. Ты и не рассказывал о вашей дружбе.
Лицо папы стало совсем мрачным.
– В восьмом классе произошла одна ужасная история. С нами училась девчонка… Она была, мягко сказать, чудной. Ее никто не любил, потому что она постоянно ябедничала учителям. Так получилось, что однажды из-за нее многих в классе сильно наказали. Мне тогда от отца здорово досталось, еще три дня не мог нормально сидеть – пряжкой по заднице зарядил. Остальным тоже досталось. И мы затаили на нее жуткую обиду, отомстить решили. Мне уже пятнадцать было, и такого унижения, как от отцовской взбучки, я еще не испытывал. В общем… – Каждое новое слово давалось папе все тяжелее. – Я стал зачинщиком травли этой девочки. Развесил по школе фотографии с ней личные, чтобы над ней все смеялись. Из-за этого мы с Игорем и разругались и даже подрались. Весь класс был против нее, а он один ее защищал.
– И что было потом? – шепотом спросила я.
– Она покончила с собой, – так же тихо ответил папа. – С тех пор мы с Игорем дружить перестали. Больше вообще не общались, как будто чужие стали друг другу. А были-то не разлей вода. Интересно, куда делись фотографии? Я их ни разу не видел с того дня. Наверное, их выкинули… Но где-то может быть пленка… – Папа задумчиво бормотал все это, как будто говорил теперь сам с собой.
– Как звали ту девочку? – Впрочем, я и так знала ответ.
– Аделаида, Ада, – хрипло сказал папа и поморщился, будто один звук этого имени причинял ему боль.
– А как она умерла?
– Утопилась в реке. Оставила на берегу вещи и прощальную записку. Ее тело не нашли, там сильное течение.
В голову закралась одна мысль.
– А была ли у нее сестра? – спросила я. Вдруг именно сестра решила отомстить за Адину смерть и теперь ведет этот дневник?
– Насколько я знаю, нет. – Папа удивился.
– А лучшая подруга?
– С ней никто не дружил. А в чем дело? – Папа насторожился.
– Но какой-то еще близкий человек? – Я проигнорировала папин вопрос.
– Малыш, стоп, – резко оборвал он. – Что-то ты увлеклась. Извини, но я не хотел бы больше говорить об Аделаиде, это для меня непросто. Она и так снится мне постоянно. Как бы я хотел хоть раз увидеть во сне тебя, Олежку, маму. Но нет. Каждую ночь я вижу только ее глаза – большие, холодные, обвиняющие. И застывший в них вопрос: «За что?» Иногда я просыпаюсь от кошмаров, а во рту вкус пепла. Напоминание о том, куда я попаду после смерти. – Папа на пару мгновений закрыл глаза. Его лицо было искажено болью. – Юность – страшное время. Ты совершаешь ужасные поступки, не задумываясь о последствиях. Я не хочу все это вспоминать. Я хочу двигаться дальше. Думать о тебе, Олежке, о маме. О том, как сделать вас счастливыми.
Я промолчала. Папа обнял меня и поцеловал в макушку.
– Давай в постель. Уже очень поздно.
Я поняла, что больше от папы ничего не добьюсь, ушла к себе и быстро настрочила Жене огромное сообщение, в котором пересказала разговор. Женя тут же ответил, и довольно долго мы переписывались. Итак, что мы поняли? Ада, она же Аделаида, – одноклассница папы. Кот – мой папа. Рыбка – Игорь Валерьевич. Ада покончила с собой, теперь я была в этом абсолютно уверена. Но открытыми оставались множество вопросов. Кто ведет дневник в 2020 году? По словам папы, у Ады не было ни подруг, ни сестер, но вдруг все же был кто-то близкий, кто хочет отомстить за нее? О какой группе людей говорится в свежих записях? Открытым оставался и вопрос с Диной… Пока она была огромной брешью в этой истории. Я никак не могла связать ее с событиями из дневника. Тогда, в 1994 году, Дина еще не родилась. Зато я вдруг подумала, что непременно хочу увидеть фотографии Ады. Может, это даст ключ к разгадке?
Я написала Жене сообщение:
«Папа сказал, что фотографии не сохранились, но упомянул о пленке. Если мы найдем ее и распечатаем снимки, то наконец-то увидим Аделаиду».
Уже было за полночь. Я понимала, что разбужу всю семью, если сейчас начну громыхать коробками по шкафам. Нужно оставить поиски до завтра и отдохнуть.
Я долго не могла уснуть. Голова раскалывалась. Меня поразила история о том, что папа и Игорь Валерьевич в школе были друзьями. Когда Женин папа был жив, они с моим не общались вообще. И если не знать, то нельзя было даже заподозрить, что они одноклассники. Сердце ныло. Неужели правда папа – тот самый Кот, а папа Жени – Рыбка?.. Мне было сложно представить папу подростком, в жизни которого разворачивались подобные драмы. Сейчас у него короткие волосы и борода, он живет семьей и работой. Я задумалась о папе. А какой он? Что вообще творится у него в голове? Папа всегда казался мне спокойным и немного отстраненным. Иногда – в особо нервные рабочие периоды – он глубоко уходил в себя. Большую часть времени он проводил за экранами компьютера и телефона. А когда-то папа, оказывается, был Котом – красивым парнем с роскошной шевелюрой. Он обожал всех смешить и западал на длинноволосых блондинок в коротких красных юбках. Кто, интересно, та Птица? И что с ней стало?
Вообще я давно поняла, что, хотя дети и взрослые живут рядом, они словно существуют в разных мирах, на разной… высоте. Будто соседи с разных этажей. Все, что находится ниже груди взрослого человека, – наш, детский мир. Мы не можем заглянуть наверх и узнать, что там, выше, потому что для нас там пока потолок. Люки в нем откроются через много лет. И взрослые тоже никак не могут увидеть, что происходит внизу. Для них наш мир – это то, что находится под их полом. Вот так мы и живем – вроде вместе, но как будто не совсем. Поэтому я ничего и не знала о своем папе.
Я не могла понять, какие чувства сейчас владеют мной. С одной стороны, я ужасно злилась на папу: как можно было быть таким жестоким? Если бы я оказалась в его классе, я бы задала ему жару. Я бы встала на сторону Ады и вместе с Рыбкой защищала бы ее. А вот папа – этот отвратительный самодовольный Кот – точно стал бы
