Карабинер (СИ) - Элен Форс
— Забудь. — Ничего не говорю ей больше. Не даю наставлений про поведение и какие могли бы быть неприятности после вчерашнего. Она взрослая и должна сама всё понимать.
Мы говорим ещё час с Алиной, после чего я отправляюсь в больницу.
Карабинер никогда ничего не делал на половину, поэтому решив обзавестись наследниками, он сразу же направил меня к гинекологу в больницу, желая заняться планированием беременности. Он сделал просто один звонок и всё устроил, не позволяя мне даже морально подготовиться.
Я всегда хотела большую семью. Наверное, это пунктик детей из детского дома. Но я до вчерашнего дня никогда не задумывалась о детях, не представляла себя в роли матери. Ещё больше, я не могла представить Зейда в роли отца.
Это обескураживало. Волновало.
Охранник, по имени Амирхан, всё тот же таксист привёз меня в клинику.
— Останусь здесь, не буду Вас смущать. — сказал он с улыбкой. Компания мужчины меня не напрягала, он был весьма тактичен и вежлив. Я поблагодарила его и направилась в клинику.
Конечно, Карабинер выбрал одну из самых дорогих клиник Италии. Если бы моя соседка Тамара Ивановна — терапевт из городской поликлиники на улице Ленина побывала тут, она бы не поверила, что в больнице всё может так сиять.
— Сеньора Хегазу, мы Вас ждали. — меня у входа встретила девушка в белом костюме. Она больше напоминала модель, чем медицинского работника. Тёмные волосы были собраны в высокий хвост, на лице был совсем лёгкий макияж, подчёркивающий озорные глаза и чувственные губы. — Я провожу Вас. Меня зовут Альма, я Ваш личный помощник.
Девушка действительно сопровождала меня в клинике, водила из кабинета в кабинет. Рассказывала обо всём и знакомила с врачами, обследующими меня. За всю свою жизнь я не сдавала столько анализов, сколько за сегодняшний день.
Если быть честной, то я никогда не проходила никакие обследования. На здоровье я не жаловалась, а в нашу больницу нельзя было записаться, ждать сутками своей очереди под кабинетом я была не в состоянии. Нужно было выбирать: работать или лечиться.
Последним моим врачом был гинеколог, молодая женщина с приятной улыбкой.
Она не была похожа на итальянку, светловолосая с зелёными глазами. Женщина была невысокого роста с аппетитными формами, такая ни останется не замеченной в Риме.
— Не переживайте, сеньора, говорите обо всём как есть. Я прекрасно понимаю кто Ваш муж и сохраню конфиденциальность. — Она быстро вбивала в компьютере данные обо мне, смущая своим вопросом.
— Не понимаю…
— Я имею в виду, что ваша личная жизнь не выйдет за пределы этого кабинета. Мне необходимо понимать, предохраняетесь ли Вы… если да, то как? Какие противозачаточные Вы принимаете?
— Мы не предохраняемся. — Краснею. — И я не пью ничего.
— Ладно. Как часто вы вступаете в половой акт?
— Часто.
— Простите, но мне нужно точнее.
— Ну, несколько раз в день.
— Каждый день? — Женщина замирает, косится странно. Я снова не понимаю её вопроса, хмурюсь. — Извините за моё любопытство, мне просто необходимо понимать, как давно вы не предохраняетесь и как часто занимаетесь сексом, чтобы оценить как долго у Вас не получается зачать.
В таком ключе я не думала никогда. Становится напряжённо. Начинаю беспокоиться.
Моя неопытность заставляет меня покраснеть. Конечно. Дура. За такой период я должна была забеременеть.
— Ладно, давайте сделаем узи. Пойдёмте со мной.
Женщина помогает устроиться мне на кушетке, делает осмотр и приступает к узи.
— Когда Вы в последний раз были у гинеколога?
— Не помню.
Я была у доктора на профосмотре ещё в институте. Никогда не болела, меня ничего не беспокоило.
— Ох. — Выдыхает она, глядя на меня с неподдельной жалостью. У меня сердце перестает биться. Я чувствую что-то нехорошее. У женщины всё на лице написано. — Дорогая, одевайтесь.
Её реакция меня злит. Неподдельно и резко. Я вспыхиваю как спичка. Почему она не говорит сразу, что не так? Почему тянет время и так смотрит?
— Что не так? — Не люблю эти многозначительные паузы. Слишком длинные.
Женщина моет руки, убирает аппарат, старается не смотреть мне в глаза.
— Мне жаль говорить Вам такое, но у Вас не может быть детей. В Вашем случае это окончательно, неизбежно и не поправимо. Простите, но я предпочитаю говорить такие вещи сразу. Это как пластырь сорвать. У Вас врождённая патология, нестандартный изгиб маточной трубы, чтобы приводит к непроходимости. Жить не мешает, но вот забеременеть невозможно. Яйцеклетка просто не попадает в матку. Гинекологи сейчас пытаются научиться оперировать такие случаи, но пока я не слышала об удачных исходах.
Я мало, что понимала из того, что говорила доктор. В ушах звенело лишь «не поправимо».
Она говорила долго, что-то записывала, но я уже не слышала ничего.
На автомате вышла из клиники, села в машину и молча доехала до дома, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Странно. Вчера я не задумывалась о детях. Утром не могла понять, хочу ли я их сейчас. А сейчас готова на что угодно, чтобы родить малыша.
Никогда прежде я не хотела так детей, пока не услышала, что никогда не стану мамой.
Зейд хочет настоящую семью, детей. Он решил, что я смогу родить ему наследника, но я даже этого не могу. Карабинер выбрал меня, потому что я «податливая и ласковая», идеальная жена и мать. Останется ли его отношение ко мне прежним?
Глава 44. Путаница
Как быстро Зейд разочаруется во мне и захочет найти женщину, достойную его и способную родить ребёнка?
Конечно, я выросла на сказках о принцах и смотрела романтические комедии, где любовь побеждала все трудности, но одновременно с этим я работала в банке и наслушалась реальные, жизненные истории. И в каждой второй — был корень зла, разрушивший отношения, брак и любовь…
Можно порассуждать, что это была и не любовь, наверное, вовсе, если её так легко разрушили, но я была реалистом. Я ребёнок, которого бросили родители, меня отвергли до того, как я сделала первых вдох. Как никто другой я знала, любовь — временное чувство.
По возвращению из больницы стены квартиры Зейда стали давить на меня физически. Я стала лишней в этом доме, чувствовала, что моё местонахождение здесь временно.
Как сказала врач — нужно сорвать пластырь. Рассказать Зейду всё самой, сказать правду.
Я стала ему звонить настойчиво, желая поговорить, но Карабинер
