Карабинер (СИ) - Элен Форс

Зейд быстро забирается на кровать, избавляет меня от домашнего платья и придавливает мощным телом к матрасу. Его захват моего тела напоминает военную операцию, все действия слажены и хорошо продуманы.

Не успеваю отойти от первого оргазма, как он толкается членом внутри меня, вызывая новые огненные всполохи.

Ненасытный и нетерпеливый. Ему всегда всего мало…

За годы совместной жизни я наконец поняла о чём всегда говорил Зейд и почему называл меня идеальной женщиной для него. Моя покорность идеально сходилась с его жестокой бескомпромиссностью. Женские капризы тонули в мужской мудрости. Мы нашли свою нирвану и упивались ей.

Зейд поставил меня четвереньки, вынуждая ухватиться руками за перила кровати. Муж накрыл меня сзади, точно повторяя силуэт моего тела. Мы слиплись в единое целое в прямом и переносном смыслах этого выражения.

— Я очень люблю тебя. — Шепчу ему, зная, как важно ему это слышать.

— Я тебя тоже, Ната… очень… люблю… люблю любить. — Он прикусывает мочку уха и шумно кончает в меня, наполняя горячей спермой, я не заставляю его долго ждать и как по команду кончаю следом, чувствуя как меня покидают силы.

Мы падаем на кровать, прижимаемся к друг другу.

Раньше Зейд скрывал своё тело, не любил показывать жуткие шрамы от кислоты, но теперь он больше не стеснялся их. Я знала наизусть каждый рубец на его теле, исцеловала каждый шрам, заверяя, что они не так ужасны как он думает. Ибрагим и Николетта вообще их не замечали.

Дети как-то само собой приняли их и не задавали глупых, не уместный вопросов, интуитивно понимая, что в этом прошлом отца не стоит копаться.

Ибрагим был копией Зейда лишь внешне, характер сына же был более мягкий и рассудительный, он никогда не лез в драку, любил читать и проводить время за интеллектуальными играми. Он не был трусом, мог постоять за себя, но не выносил насилие и даже иногда был слишком чувствительным.

Однажды во время просмотра мультика он расплакался от нахлынувших чувств. Зейд сильно растерялся и не знал, как себя вести, во вселенной мужа мужчины не должны плакать, мне пришлось объяснять Зейду, что это даже хорошо, что наш сын не такой сухарь как его отец.

Николетта же была настоящим бесконечным двигателем, влипающим в неприятности. Она во всём брала пример с Зейда, дочь умудрялась найти проблемы на ровном месте.

— Кажется, я нашла седой волос сегодня у себя в голове. — Шучу, перекатываясь на бок и заглядывая в тёмную бездну Зейда. — Вы превратите меня в старуху раньше времени.

Хегазу саркастично выгибает бровь и нежно оглядывает мои длинные волосы. У него была своеобразная зависимость от них, он категорично запрещал их укорачивать и окрашивать.

— Может, и к лучшему, тогда мне не придётся постоянно выкалывать глаза мужчинам, чтобы они не пялились на тебя. На каждом светском рауте обязательно находится идиот, что не отлипает от тебя.

— Ты преувеличиваешь.

— Я преуменьшаю.

— ПАПАААА!!!! — Истеричный крик Николетты поднял нас на ноги за секунду. Зейд быстрее меня натянул штаны и выскочил в коридор. Я натянула платье задом на перёд и побежала за ним, не разбирая дороги.

У комнаты Ники уже стоял Ибрагим, глаза сына округлились и рассматривали что-то с немым ужасом и одновременно интересом.

Зейд успел забежать в комнату.

Ника стояла на своём столе в полный рост, а под ней на полу сидела дикая кошка, если её можно было так назвать. Подранное и слабое животное смотрело на нас всех затравленно.

Только осознав, что всё хорошо, я смогла собраться с мыслями.

— Это что, рысь? — промямлила я с ужасом.

— Точнее, рысёнок. — Зейд без тени страха поднял кошку на руки и стал осматривать, она была ранена. — Хм. Сто лет тут не было диких животных, как она попала сюда?

— Я лежала на кровати, услышала шорох… оборачиваюсь, а она через балкон заходит! — Ника немного успокоилась, сползла со стола и нерешительно подошла к Зейду, протянула руку, желая погладить кошку, но та зашипела.

— Её нужно отвезти к ветеринару. — Подаёт голос Ибрагим. — Ей нужна помощь.

Дети окружают Зейда и начинают внимательно изучать кошку, я начинаю качать головой, глядя в глаза мужу и говоря одними губами:

— НИ ЗА ЧТО!

Знаю я их, не успею оглянуться, как эта рысь станет жить в нашем доме.

Что взять с этих Хегазу? Кролики и хомячки не для них, им подавай что-нибудь экзотичное и благородное.

— Пап, давай оставим её.

Зейд усмехается и пожимает плечами, вынуждая меня снова быть плохим полицейским.

— Мямля. — Бурчу недовольно. — Будешь сам разбираться с ней потом!