Однажды ты пожалеешь - Елена Алексеевна Шолохова
– Ну что ты так смотришь? – начала я предательски розоветь.
– Как – так? – снова улыбнулся он.
– Ну вот так.
– Это тебя смущает? – состроил он невинное лицо, но тут же ухмыльнулся, гад.
Я посмотрела на него с шутливым укором.
– А вот так? Вот так смотреть можно? – он комично округлил глаза. Я не выдержала и рассмеялась. Но поймав его взгляд, вдруг ставший серьезным и пристальным, замолчала и смутилась еще больше.
– У тебя очень красивый смех.
– Обычный… – пролепетала я.
– И смущаешься ты тоже прикольно.
– А ты в курсе, что Ярик сегодня уехал в Москву? – увела я разговор от себя. – У него там, оказывается, бабушка живет.
Исаев тотчас изменился в лице. И перестал меня гипнотизировать. Однако вместе с тем потухло что-то волнующее и приятное. Жаль, но и про Ярика мне поговорить не терпелось. Я ведь за эти дни вымоталась просто.
– В курсе, – мрачно ответил Исаев. – Наш маленький друг мне об этом вчера сообщил. А ты не говорила ему… ну что мы общаемся? Что созваниваемся? Что ты приходила сюда?
– Нет, – уверенно замотала я головой. – Он об этом и не спрашивал. Я стараюсь с ним реже общаться. Вне школы мы больше не видимся. Но в целом, всё как обычно.
Если не считать, что иногда поежиться хочется от его взгляда. Но об этом говорить я не стала. Может, это вообще мое воображение.
– Ну хорошо. Но если вдруг что… звони мне сразу, я что-нибудь придумаю. Или к Рыжему обращайся.
– Потанин знает про Ярика?
Андрей кивнул.
Я просидела у него ещё полчаса, но потом ему позвонили. Наши одноклассники.
– Пацаны сейчас придут.
– Ой, я тогда ухожу, – подскочила я. Представляю их удивление, застань они меня здесь.
– Да, наверное. А то ведь обязательно кто-нибудь из них проболтается завтра в школе. Даш… спасибо тебе.
– За что? – удивилась я.
– За то, что пришла. Ты… Я… – Исаев замялся, как будто ну, может, не смутился, но уж точно ему стало неловко. Потом скомканно договорил: – Короче, я был рад тебя повидать.
Я выскользнула из палаты, чтобы не при нем разулыбаться от уха до уха. И с цветущим лицом помчалась вниз, пока наши не нагрянули. С одноклассниками я и сама не хотела здесь пересечься. И не только из-за Ярика.
* * *А вечером ко мне пришёл Ярик. Без всякого предупреждения, даже без звонка. Я никак его прихода не ожидала и сразу разнервничалась. Он там что-то объяснял маме, говорил, что по урокам надо обсудить какую-то тему. А мама! Она даже его дослушивать не стала. Тут же защебетала приветливо:
– Конечно, Ярик, конечно. Мы тебе всегда рады. Проходи. Чаю?
Он отказался. Я тоже выдавила улыбку, уж не знаю, насколько правдоподобную.
– Привет. Я думала, ты в Москве.
– Приехал уже. Тут ехать-то…
– Ну да, – согласилась я, пряча руки, которые так некстати задрожали.
Успокойся же, мысленно велела себе я. Ярик никогда ничего дурного мне не делал. Откуда эта паника? И будь он трижды подлец, что он мне сделает у меня дома? При маме к тому же.
И тут мама, как назло, заявила:
– Ой, у нас и к чаю ничего, оказывается, нет. Схожу что-нибудь куплю.
Наверняка решила оставить нас наедине, чтобы не смущать. Это ж надо было проявить вдруг такт, которого сроду у неё не водилось, в самый ненужный момент!
– Да не надо! Не ходи никуда! Ярик же отказался от чая! – выпалила я.
– Ну, – хохотнула она, – сейчас отказался, а потом захочет. Да я и так собиралась…
Она торопливо оделась и ушла. В квартире внезапно повисла нехорошая тишина. И пусть Ярик выглядел абсолютно спокойным, ощущение неумолимой опасности не просто звенело тревожным звоночком, оно вопило во всю мощь. Оно трубило как пожарная сирена.
Я отвернулась к столу, начала судорожно перебирать тетради и учебники. Что делать? Что, черт возьми, делать?
Да ничего! Дурость всё это, одергивала я сама себя. Ну точно – паранойя! Наслушалась Исаева и истерю на пустом месте. Может, между ними и произошло что-то плохое, но мне Ярик всегда был другом. Пусть не всегда искренним. Но открыто ничего дурного он мне не может сделать. Просто не может и всё!
А потом я, почти успокоившись, повернулась к Ярику, встретила его прямой, немигающий, холодный взгляд и внезапно осознала – может…
39.
Ярик молчал. Смотрел на меня пристально и, несомненно, видел, как я нервничаю. Только взгляд его ничего не выражал, абсолютно. Холодный, равнодушный и какой-то пустой. Я даже не подозревала, что взгляд способен настолько менять облик человека.
Тот, кто сейчас стоял передо мной, не имел ничего общего с милым Яриком. Словно этот кто-то – совсем чужой.
– Как съездил в Москву? – спросила я лишь бы что-нибудь спросить. Чувствовала, что меня вот-вот колотить начнет от этого затянувшегося молчания, в котором уже чудилось нечто зловещее.
– Отлично, – тихим, бесцветным голосом сказал он. – А ты как день провела?
Отчего-то возникло ощущение, что он это просто так спросил. Что он уже всё знает. Просто хочет посмотреть, как я выкручиваюсь. Или, может, подловить хочет.
– Тоже неплохо.
Он хмыкнул, но
