Времена года - Наталья Литтера
Щека, которой она коснулась губами, так же привычно гладка и горько-ароматна. А Майя по дороге мурлыкала: «I’m just a simple Bond’s girl, I’ve two socks on my legs»[24] на известный мотив. И сегодня ее пение не вызывало ровно никаких нареканий. Только легкую улыбку.
Дома ноль-ноль-семь изумил ее. Оказывается, он умеет делать коктейли. То есть, когда подначивала Илью «взболтать, но не перемешивать»[25], она и подумать не могла… А теперь ее пиджак устроен на спинке стула, сама Майя сидит на столе, болтает ногами и любуется тем, как красиво стукаются друг о дружку помпоны. А потом переключает внимание на то, что еще красивее помпонов.
Мужчина в черных брюках и белой рубашке с закатанными до локтя рукавами, уверенно смешивающий тот самый знаменитый коктейль. Такой красивый мужчина, что дух захватывает. Как в черно-белом кино сороковых годов. И вот киногерой протягивает ей бокал.
– Тост? – вопрос сорвался с губ сам собой.
У него почему-то очень серьезный взгляд. Словно бы он не на кухне, а на… даже так и не поймешь, где. И этим серьезным взглядом он сначала посмотрел на помпоны, а потом ей в глаза.
– За начало.
Ок. За начало – так за начало. Майя отхлебнула смело, а потом пришлось дышать носом. Она не знала, что водки в ее бокале ровно вполовину меньше, чем в его, но и это оказалось слишком крепко.
Пришлось срочно выуживать оливку из своего коктейля. А потом – и из его. Снова качнулись помпоны.
– Спасибо за чудесный вечер. За Грибоедова обидно, но остальное было… прекрасно.
Илья стоял рядом и молча смотрел на Майю.
Самое красивое – когда у него улыбаются глаза.
* * *
Вишенкин продал свой пакет акций, который был поровну разделен между всеми членами правления. Деловая репутация этого человека была теперь сильно подмочена. Он рискнул, но проиграл. Найти в таких условиях новых добросовестных и надежных партеров будет очень сложно. Практически невозможно, если говорить о чистых сделках. Впрочем, дальнейшая судьба Вишенкина Илью не интересовала.
* * *
– Я думаю, – Юля стоит у окна и мечтательно смотрит за стекло, – что, когда Брамс писал эту музыку, шел дождь. Как сейчас.
– Ну конечно, ты же лично присутствовала при этом! – не сдерживается Аня.
– Перестань! – тут же рявкает Севка.
А Майе хочется заткнуть уши. Первая же репетиция – и случилось то, чего она боялась. Конфликт не только не исчез, а начал набирать обороты. И что делать – Майя не представляет. Им надо отыграть минимум три концерта. И, возможно, еще будет предновогодний. А Аню с Севой мир никак не берет. Кто бы мог подумать, что личная жизнь ее друга детства станет камнем преткновения? Да кто бы мог предположить, что эти самые камни придется как-то разбивать самой Майе? Кажется, она видела в июльской библиотеке умного вида книжку на тему конфликтов. Надо будет посмотреть.
* * *
Илья листал специальный выпуск журнала с обзором строительных компаний. Интервью, рейтинги, аналитические статьи и прогнозы развития. Отличный материал и отличная реклама.
Именно так, как он хотел.
Голова была занята Сургутом. Встреча с выездом на участок, о которой договорились в театре, состоялась. Это действительно было очень красивое место с нетронутой природой. А Сургуту принадлежал очень приличный кусок земли.
– Вот это поле, – обвел он правой рукой, – засажу деревьями. Через несколько лет будет настоящий лес. Вот здесь, – левой рукой, – еще не решил. Может, оставлю так. Иногда людей видеть не хочется. А тут такие места… по грибы буду ходить или на рыбалку. А сам дом поставлю у реки.
И они пошли к возвышенности. Недалеко текла река.
– Красота? – спросил Сургут и, не дожидаясь ответа, продолжил: – В общем, мне нужно что-то дельное, чтобы дом, баня, все как полагается. Ну и чего там моей жене в голову взбредет, тоже уместить, но чтобы не портило! Сделаешь?
– Сделаю.
Легко сказать. Особенно если супруга на этом же месте собиралась сделать нечто совершенно европейское, в духе «французского шале».
– Я бы здесь устраивала девичники, – проворковала она. – Понимаете, подруги, разговоры, обмен сплетнями под хорошее вино. Да вы, наверное, это себе отлично представляете. Ваша же девушка устраивает девичники?
Илья задумчиво посмотрел на собеседницу:
– Нет.
– Нет? – в голосе той послышалось нескрываемое удивление. – А что же она делает в свободное время?
– Играет на скрипке.
Май снова готовилась к концерту. Только уже не так фанатично. Первое мероприятие дало некоторый опыт и самостоятельность. Илья наблюдал и был рядом, чтобы помочь с организационными вопросами. На этот раз их было совсем немного. Майя с владелицей галереи отлично справлялись вдвоем.
Каждый вечер она играла. Выбегала встретить Илью с работы, вместе поужинать – и в репетиционную. Он видел лишь, как прыгают пушистые помпоны на стройных ногах.
А через пару минут за закрытой дверью раздавались звуки музыки.
* * *
– Ну я же прав?
– Сева, – Майя устало вздохнула и закрыла книгу. Она нашлась в библиотеке. «Разрешение конфликтных ситуаций в коллективе», то, что надо. Еще бы понять, что на этих страницах написано. – Ты прав. Аня права. Юля права. Все правы. И при этом работать невозможно.
– Слушай, ну как ты не понимаешь! – Шпельский артистически взмахнул своими длинными контрабасными руками.
Чайник, две чашки, два блюдца и сахарница опрокинулись-покатились-посыпались-попадали тоже очень артистично. И даже мелодично-музыкально. Звонким финальным аккордом рухнул поднос. Через пару секунд Севка стоял в озере разноцветных осколков и смотрел огромными, виноватыми и несчастными глазами.
– Майка, прости! – трагическим, практически гамлетовским шепотом.
– Стой на месте! – Черт, где в этом доме веник? И есть ли он вообще? Стыд и позор, полгода живет в квартире и даже не знает, есть ли в ней… щетка. Нашлась в хоз. комнате. И совок. Севка изливался извинениями, пока Майя убирала остатки чайного сервиза.
– Майка, давай я куплю… вместо разбитого, – виноватый Контрабас по команде залез с ногами на стул и оттуда теперь виновато вздыхал.
– Ты купишь, угу, – Майя приставила хозяйственный инвентарь к стене. – Ты хоть представляешь, сколько это стоит? – Она и сама не представляла, но вещей уровня масс-маркета в этом доме не было. Ну, может быть, за исключением этой щетки на длинной ручке. И совка. И мусорного ведра. В общем, рабочих инструментов Елены Дмитриевны. А вот все, с чем имел дело Илья Юльевич…
Севка от виноватых вздохов перешел к мелодраматическим стонам.
– Блин… Что же такой неуклюжий-то, а?
– Родился таким, – невозмутимо
