Валентина Шигина - Я считаю до пяти
От того, как Рома произнес мое полное имя, я поморщилась. Да и от его правоты мне не по себе стало. Немного опустив голову, я признала свою неправоту и подошла к Ромке. Запрыгивать на стол, как в обычные дни не стала — не тот случай, а просто прислонилась боком.
— Ты прав. Прости, — выдавила из себя извинения. Мне не на руку было с ним ругаться. Экзамен уже совсем скоро, а значит, и удерживать свой дьявольский пыл мне осталось не долго. Как только я получу за экзамен пятерку, Костров узнает, кто такая Яшина Прасковья.
Улыбнувшись, Рома посадил меня к себе на колени и уткнулся носом в шею. Одной рукой я обняла Рому за шею, а другую запустила в черные, как смоль волосы. От такого ничего незначащего проявления чувств по телу разлилось тепло. Мне казалось, что ничего лучшего со мной случиться не может. Было так хорошо, что это даже невозможно описать. Никогда бы не подумала, что сидя рядом с человеком вот так просто можно получить такое колоссальное удовольствие. И тут я, наконец, поняла, что мое отношение к Роме заключается не только в споре и желании вернуть тачку, про которую я практически забыла. Здесь, что-то большее. Еще не любовь, но уже не просто симпатия. Напугавшись своих мыслей, я резко выскочила из объятий.
— Что случилось? — нахмурился мужчина, пытаясь вновь притянуть меня к себе.
— Мне показалось, что кто-то идет, — после заминки ответила я. — Будет совсем не айс, если нас засекут. Кстати, что будет тебе?
— Вышвырнут из университета. Сомневаюсь, что здесь будут держать преподавателя, крутящего романы со студентками. Мне и так в прошлый раз досталось из-за того, что ты пыталась натравить декана на свою одногруппницу.
— Так я не одна такая?
— Прекрати! Лучше иди ко мне, мы так хорошо сидели.
С опаской, но я все же вернулась в объятия Ромы. Конечно, я тут же улыбнулась, вспомнив, как натравила Елену Яковлевну на Светку Боброву. Прикольно получилось.
— Кстати, я так и не знаю, чем закончилась эта история. Тебе ведь сильно не влетело? Я просила декана отчитать только Светку, а за тебя я вступилась.
— Ну что ты за человек такой? Паша, так нельзя!
— Почему нельзя? — удивилась я. — Просто решила удалить с поля боя свою соперницу. А ты сам знаешь, что на войне и в любви все средства хороши.
— Мы не на войне, а она просто попросила ей кое-что объяснить.
— Ты дурак? — на полном серьезе спросила я. — Светка знает математику намного лучше, чем все вместе взятые. Ее каждый раз посылают на олимпиады и прочую фигню и она возвращается с медалями, грамотами и благодарностями. Так что поверь мне на слово, твоя помощь ей не нужна абсолютно. Просто Боброва в тебя влюбилась.
— Не говори глупости.
— Все считают, что я способна сказать только глупости, но поверь мне. Мы женщины чувствуем подобные вещи. Боброва в тебя влюбилась! Ты можешь закрывать на это глаза, не верить, но факт остается фактом. И посмотришь, что совсем скоро она пойдет в бой.
— Глупости какие, — немного истерически пробормотал мужчина. — Врешь ты все, Пашка!
— Посмотрим. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Решив, что на этом разговор окончен, я притянула Ромку за ворот и поцеловала. Мужчина запустил руку в мои волосы, сжимая их на затылке. Я сдавленно застонала ему в губы и пустила свои руки в ход. Поцарапав грудь и живот ногтями, я плавно спустилась к ширинке и запустила пальчик в резинку боксеров. Ромин живот напрягся, а я довольная собой провела пальчиком под резинкой.
— Безобразница, — выдохнул мне в губы мужчина, расстегивая пуговицу и молнию на моих джинсах.
Громкий стук в дверь помещал нашим фантазиям сбыться. Мы одновременно вскочили на ноги и начали метаться в разные стороны. Я искала путь к отступлению, но он никак не желал находиться.
— Прячься! — быстро сообразил Рома, заталкивая меня под стол.
Я забралась в самый дальний угол и попыталась застегнуть ширинку. Все бы ничего, но места было так мало, что я совсем не могла пошевелиться.
— Роман Михайлович, здравствуйте, — раздался высокий голос декана.
Офигеть, вот это мы попали! Пытаясь утрамбовать мешающие книги, я нечаянно пнула Рому, от чего он вздрогнул.
— С вами все в порядке, Роман Михайлович? — поинтересовалась Елена Яковлевна.
— Д-да, да, со мной все в порядке. Икнул просто, — и Костров еще раз изобразил икоту.
— Хм, я впрочем, пришла все по той же самой причине. Роман Михайлович, я буду очень надеяться, что все это слухи.
— В чем дело, Елена Яковлевна? — не мог взять в толк Рома.
— До меня доходят разные сплетни, которые надеюсь, не имеют под собой никакой почвы. В прошлый раз, когда я застала Вас со студенткой, я спустила это все на тормозах, ссылаясь на бурную фантазию наших девушек.
— Конкретнее.
— Ходят слухи, что вы крутите роман с одной из наших студенток! Вы понимаете, что я не могу не спрашивать у Вас. Я поверю в вашу невиновность, но если это правда…
— Это не правда! Я не кручу романы со студентками! Я не хуже вас знаю, что мне может грозить за это.
— Отлично, я не сомневалась в Вас, Роман Михайлович.
Кое-как застегнув пуговицы на джинсах, я сдула длинную прядь с лица. Пыль, лежащая преспокойно на книгах до этого, радостно полетела в разные стороны. Прикрыв лицо ладонью, я постаралась не чихнуть. Надо дать Роме знак, чтобы он вывел декана из аудитории. Когда на мой пинок мужчина не обратил внимания, я ущипнула его за ногу. За это я получила коленом в плечо.
— Раз не сомневались, тогда может, вы оставите меня. Дел полно.
— Конечно-конечно.
Каблуки декана уже зазвучали около двери. Слава Богу, а то я сейчас посинею от натуги. Совсем изнемогая, я постаралась чихнуть очень тихо и зажала нос. В этот момент зазвонил мой мобильный и, убрав руку от лица, чихнула во весь голос.
— Будьте здоровы! — сказала Елена Яковлевна и резко остановилась. — Кто это чихнул?
В панике, я постаралась зарыться в учебниках, потому что декан шла обратно. Сейчас она заглянет под стол и увидит меня. Это будет катастрофа!
— Роман Михайлович, что здесь происходит? Кого вы тут прячете?
— Вам послышалось, — попытался оправдаться мужчина. Попытка вышла очень жалкой.
— Сомневаюсь, — усмехнулась женщина и отодвинув Кострова, заглянула под стол. — Прасковья?
Глава двадцатая. Перемены
— Прасковья? Что ты тут делаешь? — поинтересовалась строго Елена Яковлевна.
