Зеленое солнце - Марина Светлая
Скучал по ней отчаянно. Второй день через жопу. И если так будет тянуться все оставшееся время ее каникул, то он точно рехнется. Даже раньше, куда как раньше. Уже с трудом себя контролирует, погрузившись в нее настолько, что физически ломало от того, что они целыми днями порознь, а ночами она его к себе не подпускает. А что будет через неделю?
Надо было что-то делать, потому что иначе по всему выходило, что он ее потеряет. И какая уж разница — сейчас или через полтора месяца. Назар понятия не имел, как привязывать ее к себе, какими путами. Она не птица, в конце концов, ее не приручишь, клобучок на нее не натянешь. Но какой толк ей от него сейчас, и какой толк будет потом, когда она вернется домой, в свою столичную жизнь? Эти мысли вызывали болезненные толчки под ребрами, и он гнал их изо всех сил. Потому что следующая, которая неминуемо появлялась, — что он в принципе может ей дать?
У него своего — только этот фиат, трейлер, которому лет больше, чем им с Миланкой, и бабкина хата, которую она незадолго до смерти на него переписала. Да только там такая древняя халупа, что не то что жить в ней, просто в гости позвать такую девушку, как Милана, стыдно. И если что и было ценного — то земля, на которой она стоит. Большой участок над рекой в живописном месте. Когда-то там целое хозяйство было, но вести его стало некому, потому только и осталось, что беленая мазаная развалюха под четырехскатной соломенной крышей и древний сад, который все же до сих пор плодоносил даже безо всякого ухода — только и успевай собирать. Иные деревья еще прадед сажал.
Собственно, все. Больше он ничем не располагал. Работал, конечно. Даже зарабатывал по рудославским меркам неплохо, да и тратиться ему особенно не на что — вот и вкладывался то в машину, то в кемпер. Но среди прочего он прекрасно понимал, что это его «неплохо» вряд ли устроит саму Милану. В будущем. В их общем будущем.
А потом Назар встряхивался и взрывался новой мыслью — а она сама видит это их общее будущее? Что вообще между ними может быть общего? Летний роман на ее каникулах, пока она здесь скучает? У них была неделя секса во время путешествия… и все? Или было еще что-то? Что-то, что дало бы ему право ее не отпускать?
Дома оказалось, что Миланы уже нет. Ушла.
«На танцульки свои убежала», — сообщил Назару Стах не без злорадства, вызвав его снова к себе, едва он в ворота усадьбы въехал. Сначала допрашивал, выпытывая все подробности этого дня и делая вид, что внимательно слушает, хотя Назара так и подмывало задвинуть, что раз так интересно, то надо было самому и встречать, и выгуливать этих придурков. А потом дядька вдруг сообщил про Миланку, вышибив у него дух. И напомнил, что ему на клондайк пора, работы по горло, а еще надо заехать на новый пятак под Змеевкой, с людьми пообщаться, чем-то они там недовольны, а это все у черта на рогах. Поторапливайся, мол.
И только в коридоре Назар увидел на экране телефона уведомление о пропущенных звонках и смс-ку, в которой она сообщала, что поедет погулять в Рудослав и, наверное, пойдет в клуб. Шамрай едва зубами не заскрежетал.
— Идиот, — прорычал он себе под нос. Конечно! Мог догадаться!
Мало того, что в лесу связь нифига не ловит, потому дозвона не было, так еще и… еще и с ее стороны-то происходящее как выглядит? Типа он добился своего — и все. Ни внимания, ни свиданий. Тупо трахаться бегает?
— Ну идиот же! — со всей дури долбанул по рулю, когда вывел минивэн из гаража. Все это дерьмо до такой степени ему не нравилось, что потряхивало от волнения и… и злости, чего уж там. На дядю Стаха, на мать, на себя, на то, что ему чего-то хочется, что-то надо, а чего и как добиться — он понятия не имеет. Но за каким-то же чертом надо! Будто бы больше не удовлетворяло все, что у него было до того дня, как Милана сошла на перрон рудославской железнодорожной станции. Неожиданно нужным стало другое, чем он привык. И совсем не вписывающееся во все, в чем он живет.
Милана не вписывается. Даже прямо сейчас, в это лето, не обещавшее ему ровным счетом ничего.
В Змеевку он не поехал. Не заставил себя, хотя и понимал, что надо. Потом что-то придумает, утром сгоняет, но не сейчас! Стаха он все равно раньше, чем завтра в обед, не увидит, а ехать туда сейчас — совсем сил нет. Тут дай бог за рулем не заснуть.
Впрочем, последнего Назар боялся меньше всего. Его бодрила одна мысль, что Милана уехала в клуб и… и что это, твою мать, такое?!
Он не помнил себя толком, когда спешно, куда раньше обычного, заканчивал возню на клондайке, когда добирался до усадьбы, когда принимал наскоро душ после этой сумасшедшей жары и переодевался. Тем более, он не помнил себя, когда ехал обратно в Рудослав.
На часах было около двенадцати. В клубе грохотало и переливалось. Он поставил машину на парковке поблизости, устало потер лицо и выбрался наружу, чтобы уже через пару минут проходить мимо охраны и оказаться в неоновом свечении прожекторов, дергавшихся в такт пресловутому и мозгодробящему «туц-туц».
Назар покрутил головой, пытаясь сориентироваться, где может быть Милана, но у бара ее не увидел, среди танцующих тоже. Пришлось двинуться к диванчикам в глубине клуба, продолжая озираться вокруг — вдруг пропустил. А потом остановился на полпути, заметив ее.
Она сидела за небольшим круглым столиком, на котором стояли два высоких бокала с недопитыми коктейлями. Рядом с ней, оживленно что-то рассказывая, расположился Наугольный. Милана кивала ему, улыбалась в ответ и тоже что-то говорила. И словно почувствовав взгляд, направленный на нее, обернулась. Заметила Назара и помахала ему
