В постели с врагом - Агата Лель
— Ты же не знал, — я легко тронула его за плечо. — Никто не думал, что с ней всё настолько плохо.
— Ты не понимаешь, — он поднял на меня лихорадочный взгляд. — Я мог потерять тебя сегодня! Она могла убить тебя — только потому, что я когда-то сдался. Но я действительно хотел дать право выбора тебе самой. Чтобы ты сама приняла решение, поняла, кто тебе на самом деле нужен…
— Я не виню тебя, о чём ты! И благодарна, что ты был рядом. Прости, что была такой упёртой и не хотела тебя слушать. Не замечала твои знаки. Но мне… мне теперь страшно, понимаешь? Я была там. Меня могут обвинить в убийстве человека, — только сейчас до меня начала доходить эта сторона происходящего ужаса. — А если меня посадят? Что будет потом с моей дочерью? Её же у меня отнимут!
— Ты не убивала его. Ты не трогала оружие. Наверняка камеры засняли, как Жанна пробиралась в дом, как ты потом убегала.
— С кровавыми руками… — я практически впала в отчаяние.
— И что с того? — он не унимался. — Там её отпечатки, ДНК, обязательно найдутся какие-то свидетели, которые что-то обязательно видели. Не волнуйся насчёт этого, ты точно не будешь отвечать за то, чего не делала.
Он говорил это настолько уверенно, что мне хотелось ему верить. Ведь он прав, я же действительно не убивала Рината, наоборот — хотела спасти. Даже несмотря на всё то, что он сделал.
— Тебе нужно успокоиться, принять ванну, — сказал он твёрдо после минутной тишины. — Я сейчас схожу в круглосуточную аптеку за твоими таблетками, а потом…
— Что потом? Ты уйдешь?! — в какой-то панике схватилась за воротник его рубашки. — Пожалуйста, не оставляй меня одну. Прошу тебя!
— Здесь ты в полной безопасности, этот адрес никто не знает.
— Это не может подождать до утра?
— Нет, не может. Мне нужно… посмотреть, понимаешь? Я должен увидеть всё сам, — он вышел в коридор и снял с вешалки свою куртку.
— Не нужно! Прошу тебя, не надо! — я в ужасе затрясла головой, следуя за ним по пятам. — Не нужны тебе лишние подозрения. Тебя же вообще там не было! Зачем крутиться на месте убийства и оставлять свои следы? Тебя может кто-то увидеть!
Он обхватил ладонями моё лицо и пристально посмотрел в глаза:
— Я должен убедиться, что ты точно не будешь под подозрением. Что там не осталось чего-то такого, что может повлиять потом на ход следствия. Прошло время пускать всё на самотёк, больше я не имею на это права. Я просто съезжу и посмотрю. И скоро вернусь. Ты мне веришь?
Ну а что я должна была ответить? Я верила ему. Наверное, ему единственному в этом мире.
Я коротко кивнула.
— Вот и хорошо. Закройся на два оборота и никому не открывай. Слышишь? Никому! Вообще не подходи к двери. На звонки тоже не отвечай, а лучше отключи совсем телефон.
— Он остался дома. Как и документы.
— Я принесу их. Всё будет хорошо, слышишь? Теперь у нас точно всё будет хорошо, — он произнес это так… словно он был даже рад, что это произошло. Он был возбужден, глаза лихорадочно блестели.
Я понимала, что он тоже слегка не в себе, что неудивительно — как снег на голову такие вещи… Убийство, к которому он непричастен. Наверняка сбежавшая из психбольницы сумасшедшая, которая бродит сейчас неизвестно где, и непонятно что у неё на уме. Ответственность за нас с малышкой, которая даже не его.
Я столько держала его во френдзоне, а он бросил всё и самолично собрался поехать ставить под удар себя, чтобы выгородить меня…
Наверное, это правильно, поступок настоящего мужчины, но что-то внутри не давало мне расслабиться.
Хотя в такой ситуации это разве вообще когда-нибудь будет возможно?
Пустые глаза Рината… это видение не оставит меня теперь до конца жизни.
Когда Андрей ушёл, я с опаской закрыла все окна и двери, проверила замки и только после этого скрылась в ванной. Нежиться с пеной у меня, конечно, не было даже мысли, но нужно было как минимум смыть с рук кровь и застирать пятна на джинсах. Хотелось уничтожить все следы недавнего происшествия. Не для того, чтобы избавиться от каких-то улик, а просто чтобы не видеть их. Постараться забыть.
Да только разве такое забудешь…
Стрелки часов приближались к двенадцати, но Андрей ещё не вернулся. Я волновалась за него, но почему-то чувствовала, что он знает, что делает. Он просил верить ему, и я ему верила, хотя желание позвонить в полицию было велико.
Сейчас, когда первые эмоции схлынули и состояние шока немного прошло, обратиться в органы казалось единственно правильным решением. Просто позвонить и рассказать, как оно всё было, ничего не приукрашивая и не утаивая. Рассказать про Жанну, про её диагноз, даже про нашу ссору с Ринатом. Только правду, мне скрывать нечего. Я же действительно его не убивала! Но первое: мне не с чего было позвонить; и второе: своим звонком именно сейчас я могла подставить Андрея. Нужно было как минимум дождаться его возвращения и только потом действовать.
Сгорая от волнения, я ходила по комнате из угла в угол, периодически задерживаясь у тёмных окон и поглаживая живот. Я старалась успокоить себя как могла — ради дочери. Малышка не заслуживала переживать такой стресс. Я размышляла о том, что она никогда не увидит своего отца. И не потому, что он нас бросил.
Это слишком тяжело…
Хотя сын Андрея же как-то справился. Судя по его словам, мальчик растёт здоровым и любознательным, никаких психологических травм у него нет.
И тут я поняла, что неуловимо смущало меня всё время нахождения в доме — я не увидела ни одной детской вещи. Действительно ни одной. Ни игрушек, ни крошечной одежды, ни ботиночек на обувной полке, ни рисунков на дверце холодильника. Ни-че-го.
Это было странно, учитывая то, что от детей всегда остаётся милый беспорядок, как его ни убирай.
Может, мама Андрея забрала всё, и вещей в принципе было не так много?
Или я
