В постели с врагом - Агата Лель
Никогда не забуду его взгляд в зале суда — он продолжал смотреть на меня с любовью, и от этого было даже страшнее, чем если бы он сыпал проклятиями…
И вот теперь я совершенно свободна. Могу дышать полной грудью. Не верится.
Я поблагодарила подругу за новость, мы ещё обменялись парой ничего не значащих фраз и попрощались. А потом… мимо меня просвистел разноцветный мяч и благополучно свалил молочный коктейль прямо на моё светлое пальто.
— Vilma! Noh kuidas siis nii! (Вилма! Ну как же так! (эст.)) — мужчина со скамейки напротив бросил книгу и быстрым шагом подошёл ко мне. Вид у него был ужасно виноватый, впрочем, как и у его дочери, которая стояла чуть поодаль, прикрыв рот ладошкой. — Простите её, пожалуйста, она не хотела. Я оплачу химчистку.
— Ну что вы! Ничего страшного. Это пальто столько на своём веку повидало, — я действительно не злилась. — Постойте… — я прекратила трясти подол, смахивая капли, и подняла на него удивлённый взгляд. — Вы говорите по-русски?
— Я семь лет прожил в Новом Уренгое.
— Ого, далековато. И как вас туда занесло?
— Может, сначала попробуем хоть как-то избавить вас от пятен? Секунду, — и обернулся на дочь: — Vilma, too oma seljakott. (Принеси свой рюкзак).
Девочка послушно кивнула и побежала к скамейке.
— Только не ругайте её, она же не специально, — я улыбнулась, понимая, что смутилась ещё больше. Вблизи мужчина оказался ещё симпатичнее.
— Вы точно не сердитесь? — он тоже искренне улыбнулся мне и забрал из рук подбежавший дочери розовый рюкзачок.
— Абсолютно точно. Ух ты, а у Элис есть точно такой же! Она его просто обожает, — это я сказала уже девочке. — Ты же хорошо понимаешь по-русски?
— Так себе. Но папа меня учит, он работает в школе. Простите меня, — немного коверкая слова, малышка опустила взгляд и шмыгнула носом-кнопкой. — Я не хотела.
— Я совсем не злюсь, — я заправила ей под шапку выпавшие тёмные волосики. — Со всеми бывает.
— Где-то тут были влажные салфетки… Куда же они подевались! — сетовал под нос мужчина, копаясь в рюкзачке. — Вечно всё пропадает в самый нужный момент. Et halb õnn! (Что за невезение!)
— Не нужны никакие салфетки. Оставьте. Я всё равно хотела купить новое пальто.
— Тогда я оплачу! — он с готовностью полез в карман, но я его тут же остановила.
— Ещё чуть-чуть, и я обижусь! — и, чуть наклонившись, обратилась к Вилме. — Если бы твоей маме маленькая девочка случайно испортила одежду, она бы взяла деньги?
— А у меня нет мамы, — просто ответила она, пиная камушек. — Она где-то на небе.
— Прости, я не знала… — я действительно не знала и испытала ужас от того, что напомнила ребёнку о таких вещах. Ну как же я так!
— Ну, вообще, её мама стюардесса. Жива и здорова, — вмешался папа. — Правда, Вилма её никогда не видела.
Я совсем потерялась. Заметив растерянность на моём лице, он продолжил:
— Родила и практически сразу укатила в Арабские Эмираты к своему старому… — стрельнул быстрым взглядом на дочь, — в общем, долгая история. Кстати, я же не представился — Роман, — и протянул руку.
— Стелла.
Я не ожидала такого экстравагантного знакомства, но в ответ руку всё-таки протянула. После того, как мы неуклюже пожали друг другу ладони, он заметно смутился.
— Кажется, я что-то делаю не так, да? Совсем забыл, как это — знакомиться с женщинами, простите. Ещё такими красивыми.
— И в этом мы с вами похожи. Ну… то есть я не с женщинами знакомлюсь, конечно, а с мужчинами. Нет, не то чтобы я знакомилась со всеми подряд… О, Господи! Что я несу! — я закрыла ладонью лицо и рассмеялась. Роман неожиданно засмеялся тоже, и девочки, глядя на нас, также дружно захохотали.
— А пойдёмте что-нибудь поедим? — отсмеявшись, неожиданно предложил папа Вилмы, и девчонки принялись прыгать на месте, перечисляя наперебой, что именно они бы заказали. — Как вам идея?
Он смотрел на меня с таким теплом, и эти очаровательные лучики в уголках глаз…
— И заодно вспомним, как флиртовать, — его улыбка стала ещё шире. — Поболтаем.
— И о чём же, например?
— Ну… например, о том, как меня занесло когда-то в Новый Уренгой.
— Прекрасная тема! Впрочем, у меня для вас есть тоже парочка занятных историй…
Через три месяца у Вилмы всё-таки появилась мама… Не родная, но самая настоящая.
