Татьяна Герцик - Вынужденный брак
Через полчаса послышался настойчивый звонок в дверь. Досадуя, что охрана опять пропустила Юрия в дом без ее разрешения, пошла открывать. Бывший муж был серьезен, даже угрюм. Короткие рукава летней рубашки обнажали крепкие мускулы рук. Легкой, чуть небрежной походкой прошел в комнату и сел верхом на стул, повернув к ней напряженное лицо. Саша села напротив. Изобразив насмешливое внимание, приготовилась слушать.
Юрий нервным движением взъерошил волосы и проговорил быстрой скороговоркой:
– Мать выяснила, что Инга не беременна, и, похоже никогда не была. Она уехала в Англию с иностранцем и собирается за него замуж. Что ты на это скажешь?
Саша почувствовала, как внутри отпустила туго натянутая пружина. Но чувства облегчения не возникло. Наоборот, напряжение стало еще больше.
– И что это меняет? Ребенка нет, но ведь мог бы быть. И потом, Юрий, ну, нет Инги, будет Инна, или Нина, или Катя. От перемены имени результат не изменится.
Он горячо сказал:
– Саша, если у меня будешь ты, больше никого не будет, клянусь. Вспомни, разве я тебе когда-нибудь лгал?
Она не помнила, но всё равно отрицательно покачала головой.
– Не хочу снова быть Марусей.
Юрий запустил подрагивающие руки в свою отросшую шевелюру.
– И не будешь! Я никогда больше не обижу тебя ни словом, ни делом. Разве так трудно поверить?
Как ему объяснить, что поверить предавшему тебя человеку – самое трудное дело в жизни? Доверия не было, была лишь старая обида. Отрицательно покачала головой и печально сказала:
– Не получается. Есть старая истина – разбитый кувшин не склеишь. Да и зачем?
Юрий горько пожалел, что не умеет болтать языком, как тот же Пашка. Он разговаривал с ним недавно, ненароком встретившись на лестнице в институте. Юрий прямо спросил:
– Что, всё еще живешь у Саши?
Тот кисло признал:
– Нет. Уже попросили.
– И чем же ты не угодил?
Павел обидчиво пожал плечами:
– Не знаю. Я честно выполнял все семейные обязанности, даже ужин каждый день готовил. И всё равно не потрафил. Эти женщины такие капризные, всё им не так, и Саша не исключение. Но ты не радуйся – Инга ведь уже к твоему папочке сходила, насколько я знаю. Так что готовься к скорой свадьбе!
От этих легкомысленных речей Юрию захотелось снова двинуть ему в зубы, и он с огромным трудом сдержался. Говорить об отменившейся беременности не стал, просто пошел дальше, оставив Пашку скалить зубы в одиночестве. Чувствовал он себя смутно – с одной стороны был рад, что Саша так быстро разобралась в этом вертлявом интригане, а с другой по-мужски ревновал, что она всё-таки побывала в его лапах.
Вот и сейчас эта мысль не давала покоя. Решившись расставить все точки над i, тяжело обронил, давая выход своему недовольству:
– Тебе не нравится, что я жил с женщинами после нашего развода? Но и ты жила с Пашкой почти месяц. – И весомо уточнил: – Но я ведь не ставлю это тебе в вину! Это прошлое, а мы говорим о настоящем.
Саша хотела было объяснить, как она жила с Павлом, но прикусила язык. Пусть думает, что хочет, она разубеждать его не станет.
Юрий, презрев свою гордость, готов был встать на колени, но уверенности, что это поможет, не было. Он вообще ни в чем не был уверен. Он так надеялся, что новость об Инге изменит их отношения, но ошибся.
– Саша, у нас с тобой есть дочь. И разве мы не можем попытаться начать всё сначала ради нее?
Она с горечью посмотрела на него.
– Зачем приплетать в наши отношения ребенка? Ты ведь не видел ее полтора года и совершенно не думал о ней и ее потребностях. Так что Аня здесь совершенно ни при чем.
Юрий поморщился. Это было правдой, но теперь то бесшабашное время казалось далеким и совершенно нереальным. Он попытался объяснить это Саше, но она смотрела на него со всё тем же отсутствующим видом, явно не веря. Он отчаялся и воскликнул:
– Ну, что мне сделать, чтобы ты мне поверила? – Она не отвечала, и он безнадежно воскликнул: – Я не могу без тебя, пойми!
Эта вспышка страсти немного поколебала ее твердость, и она вдруг вспомнила слова матери про испытание. Удивляясь себе самой, тихо произнесла:
– Я беременна. И ты представляешь, от кого. Павлу я ничего говорить не хочу. Он слишком поверхностный, чтобы быть хорошим мужем и отцом. Так что обдумай хорошенько ситуацию, и вся твоя любовь после этого известия пройдет.
Юрий остолбенело посмотрел на нее и встал, не в силах ничего ответить. Потом так же молча вышел. Она проводила его до дверей, дождалась, пока он не сбежит по лестнице и лишь тогда с сожалением прошептала:
– Теперь он больше никогда не придет. Зачем я это сказала?
Но что сделано, то сделано. По крайней мере, цель достигнута: горизонт свободен и жить стало проще. Не легче, об этом вопрос и не стоял, но проще. Не будет мучительных разговоров и навязчивого желания поверить. Ничего не будет.
Возможно, пройдут годы, и она еще встретит человека, которого сможет уважать, которому сможет доверять. А с Юрием всё равно ничего не получится. Слишком они разные.
Юрий приехал в свою комнату в гостинице и упал на диван. Внутри всё болело, как будто открылась старая рана. В голове вертелся один вопрос: за что? Было так обидно, будто его страшно оскорбили, унизили. Внезапно в голове мелькнула мысль, от которой он рывком сел, обхватив голову: а не было ли так же обидно Саше, когда он столь наглядно демонстрировал ей свое пренебрежение? Ведь она тогда любила его, он это точно знал!
Он тихо застонал от невозможности повернуть время вспять. Если бы она позволила, он смог бы залечить нанесенные им самим раны. Но вот чужой ребенок…
Он почувствовал сильнейшее желание поймать Пашку и задушить его медленно и с удовольствием! Но неужели Саша решится родить еще одного ребенка и воспитывать его без отца? Мать-одиночка – довольно неприятный социальный статус.
И вдруг в голове всплыла где-то слышанная им фраза: он будет моим ребенком. Эта мысль всё сильнее и сильнее охватывала ум. А если он всё-таки женится на Саше? О том, что ребенок не его, никто и не узнает.
На следующий день приехал в институт, думая лишь об этом. Миновав охрану, наткнулся на словоохотливую Нину Гавриловну, сидящую на ресепшн. Завидев его, она по-заячьи подпрыгнула и метнулась навстречу.
– Юрий Евгеньевич! Вас просил подойти Игорь Николаевич! Прямо сейчас!
Недоумевая, что могло от него понадобиться директору НИИ, Юрий поднялся в приемную на второй этаж. Секретарша Людочка, уверенная, что в такое раннее время работать просто неприлично, с укором посмотрела на него одним накрашенным глазом. Второй находился в процессе. Указав пальчиком на дверь в кабинет босса, продолжила ответственную процедуру.
