Луиза Бэгшоу - Высокие маки
Исчезнет. — Тони почти выплюнул следующие слова:
— И не будет маячить перед глазами.
— Боюсь, что нет. Нет, если я верно поняла цифры, которые она мне дала. Она попыталась скрыть истинный размах работы, но если читать между строк… В общем, леди Элизабет пытается запустить «Золото» в Европе. Она имеет дело напрямую с национальными учреждениями, разговаривает с немецкими и французскими агентствами и, похоже, бюджет свой черпает прямо из центрального фонда. Наступило грозное молчание. Тони Сэвидж отложил нож и вилку и уставился на Нину.
— Ну, может, я неверно поняла, — пробормотала Нина — Ясно. — Голос графа стал ледяным. — От чьего имени она это делает? Как ей удалось добраться до наших денег?
— Я думаю, она это делает от твоего имени — она ссылается на тебя в той корреспонденции, которую я видела. Она просто приказывает, а они полагают, что у нее на это есть право.
— Ты серьезно?
— Да, сэр. «Дракон» — семейная компания. Леди Элизабет — твоя дочь, она продала много пилюль. Может, они думают, что это естественное расширение бизнеса. Никто не осмеливается усомниться и кинуть вызов Сэвиджам. И я должна сказать, это довольно смело и оригинально. — Нина вынуждена была сделать подобное признание, хотя ненавидела эту принцессу. Но, надо отдать должное Элизабет, она действует чертовски смело. От менее въедливого человека, чем Нина Рот, она могла бы это скрыть. И поставить папочку перед успехом «Золота Дракона» во всей Европе как перед свершившимся фактом. Нина попыталась улыбнуться Тони. — Дочь пошла в отца, я думаю.
Граф резко вскинул голову. Его глаза смотрели сквозь Нину. Ярость пылала в них, как раскаленные угли. И эта ярость была настолько сильна, что Нина невольно съежилась.
— У меня нет дочери, — заявил Тони Сэвидж.
— Нет! — голос Джека звучал нетерпеливо, почти надменно и пренебрежительно.
Элизабет стало больно, как от удара кнутом. Ублюдок! Она спускалась с гор, извивалась перед ним уже несколько часов, пытаясь следовать каждому окрику. До тех пор, пока спина и поясница не заныли, а мир не слился в неясную картину летящего мимо снега и леса.
— Немного влево, потом вправо, пригнись, чтобы вписаться в поворот! — кричал он, когда она так резко затормозила, что лыжи зарылись в снег.
Элизабет тяжело дышала, лицо под шлемом побагровело. Этот проклятый Джек! Если бы он был хоть чуточку хуже в своем супергиганте, а у нее было бы хоть что-то» чтобы ему показать! Тогда этот высокомерный американец не выставлялся бы перед ней, демонстрируя свою совершенную технику. Элизабет смотрела на него в отчаянии.
Рядом с грациозным и точным Джеком она чувствовала себя неуклюжим толстым увальнем, пытающимся танцевать «Лебединое озеро». Тэйлор, такой большой и сильный, откуда же у него эта невероятная легкость? Он совершал повороты так, будто его контролировал компьютер. Джек Тэйлор, техасский лыжник-автомат.
— Я стараюсь изо всех сил! — крикнула Элизабет.
Джек покачал головой и указал на ее шлем.
— Знаешь, миледи, ты должна делать лучше, чем сейчас.
Перчатки из лайкры запутались в ремешках, когда она срывала с себя шлем. Копна рыжеватых волос вырвалась на свободу и упала на плечи. Волосы сверкали на солнце, и Джек с трудом подавил желание, немедленно охватившее его. Черт побери! Он хотел ее прямо здесь, прямо сейчас, и только…
— Боже мой, да я понимаю и изо всех сил стараюсь!
Неужели ты не можешь хоть немного поддержать меня, воодушевить?
— Я мог бы, но не стану, — ответил Джек. Его красивое лицо после долгой тренировки выглядело так, будто он только что завершил всего лишь приятную прогулку.
А Элизабет чувствовала себя развалюхой, и это злило ее сегодня сильно, как никогда.
— Я не британец, милая, и я здесь не для того, чтобы размахивать национальным флагом и просить у тебя автограф.
— Что ты хочешь этим сказать?! — крикнула Элизабет.
— Я хочу сказать, что тебе надо работать гораздо больше. — Джек слегка приподнял лыжную палку и легонько коснулся ее груди. — Тебе надо перестать опаздывать, пропускать тренировки, играть в бизнес-леди.
— Я делаю настоящее дело…
— Да брось. — Джек был слишком раздражен, чтобы выслушивать всякую чепуху. — У тебя нет будущего в «Драконе», ты сама знаешь. Ты просто из эгоизма соперничаешь с отцом и можешь лишить Британию шанса на золото Олимпиады.
— Джек, я не знаю, с чего начать.
— Тогда и не начинай. — Темные глаза Джека смотрели сурово. — Мир тебе ничем не обязан, принцесса. У тебя нет образования, нет опыта, но ты почему-то думаешь, что стоит сунуться в бизнес, как сразу получишь все, что хочешь, и завоюешь мир.
Элизабет ничего не ответила.
— У тебя же есть талант. Так что хватит болтаться, иначе ничего не выиграешь, чемпионка. Ты окажешься в тупике, — заключил он.
— Знаешь, ты говоришь прямо как мой отец, — усмехнулась Элизабет.
Джек рассердился.
— Твою мать…
— И твою тоже. — Элизабет снова натянула шлем. — Спасибо за тренировку.
Она опустила палки, оттолкнулась и исчезла, устремившись в сторону Давоса. Исчезла, полыхнув ярким костюмом.
Джек Тэйлор смотрел ей вслед. Он заставил-таки ее попотеть. Что ж, он высказал свою точку зрения. И вообще выговорился. Это надо было высказать. «К черту», — подумал он.
Глава 30
Тони вышел из лимузина возле вестибюля аэропорта и махнул Нине рукой — выходить.
— Извини, что не могу остаться, дорогая. Я должен вернуться и все выяснить.
Уже догадалась, подумала Нина. Тони немедленно позвонил, желая все проверить, и тут же запихнул ее в ожидавшую машину. По дороге в Клоден он заставил ее несколько раз вспомнить цифры.
— Почему бы тебе просто не позвонить и не сказать, чтобы все это прекратили? Если, конечно, хочешь. Ведь идея вообще-то неплохая… — Нина оборвала себя на полуфразе. Что она такое несет? Вот она, практическая жилка. Прямо лезет из нее. А ведь она хотела, чтобы Элизабет Сэвидж жестоко проучили.
Тони взглянул на нее.
— Ты не понимаешь. Я этим займусь, а ты никому ни слова. Иначе распрощаешься с «Драконом».
— Никому не скажу. — Нина даже отпрянула от него, когда машина мягко остановилась у обочины.
Лицо Тони смягчилось. Он потянулся к Нине и поправил волосы, которые трепал ветер, заложил черную прядку за ухо. Он смотрел на девушку с удовольствием.
— Правда, дорогая, мне очень жаль, что нам пришлось прерваться. Ты скоро вернешься домой, и мы продолжим с того, на чем остановились.
Тони наклонился поцеловать ее, но Нина отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.
Он резко выпрямился.
