Лесли Локко - С тобой и без тебя. Нежный враг
Амбер осмотрелась вокруг. Комната была замечательна — светло-зеленые стены, темный отполированный деревянный пол и два-три предмета мебели времен колониальной эпохи. Здесь была низкая широкая кровать, накрытая покрывалом с абстрактным узором из неровных пятен зеленого, черного и цвета ржавчины. Небольшой письменный стол в углу и два широких белых плетеных кресла, накрытые такими же покрывалами, как и на кровати. Амбер взглянула в окно, занимавшее всю стену от пола до потолка. За окном открывалась большая веранда, вся уставленная растениями в терракотовых горшках. Кто бы ни был декоратором в доме мадам Ндяи, он определенно обладал прекрасным вкусом. Она подошла к двери на противоположной стороне. Большая ванная комната с душем, биде и туалетом за деревянной резной перегородкой. Амбер взглянула на себя в зеркало, висящее над умывальником, и подумала, что выглядит ужасно после десятичасового перелета. Она посмотрела на часы. Было шесть часов вечера. И, как будто бы по сигналу, раздался крик муэдзина, призывающий всех правоверных к вечерней молитве, снаружи доносился однотонный успокаивающий звук пения. Она слышала, как по внутреннему дворику ходят люди. Надо принять душ и отдохнуть. У нее не было ни малейшего представления о том, кто жил в доме, или о том, чем в этом доме принято заниматься по вечерам. Все ее мысли вертелись вокруг одного, расстроившего ее сообщения, что Танде Ндяи находится от нее на расстоянии двух или четырех дней пути. А еще ей хотелось есть, но здесь ничем съедобным не пахло, а она совсем не была уверена в том, что найдет дорогу назад в этом замысловато устроенном доме или увидит кого-то, чтобы спросить о еде. Она направилась прямиком в душ. Давление воды было слабеньким, но зато она была горячей.
Она лежала голой на простыне, слушала слабые звуки шагов людей, ходивших по улице, пение сверчков, уже начавших свою серенаду. Ночь спустилась на землю моментально, сквозь ставни она видела, как быстро меркнет свет.
Она лежала на спине, наслаждаясь тропическим жаром, который окутывал ее, казалось, что между температурой ее тела и воздуха вокруг нет никакой разницы, все слилось воедино. Она сонно подумала о том, что надо бы завести будильник, пока она не заснула, но эта мысль утонула в легком сне без сновидений.
На следующее утро ее разбудил громкий крик с минарета, призывавший к утренней молитве. Она открыла глаза, привстала, бросила взгляд на будильник на прикроватном столике и, удивившись, легла снова. Она проспала почти двенадцать часов подряд. Сейчас была половина шестого утра. Снаружи пробивались первые лучи восходящего солнца, которые проникали в комнату сквозь ставни. Надо выехать в местный аэропорт в восемь утра, так сказал ей Дьедонне. Она лежала в постепенно рассеивающейся темноте, размышляя о том, зачем и во что сама себя втянула. Вся эта запланированная поездка, казавшаяся в Лондоне несколько безумным, но очень увлекательным предприятием, при ближайшем рассмотрении постепенно превращалась в ночной кошмар наяву. Ей хотелось заползти обратно в свою уютную норку, в безопасность и анонимность своей лондонской квартиры, войти в метро в 8.15, как она делала каждое утро, и отправиться прямиком в тот мир, который хорошо знала и где чувствовала себя в безопасности. Ей не хотелось оставаться в мире Макса, полном таинственных теней, с его контактами и сделками, осуществляемыми на этой территории. Она закрыла глаза. Тимбукту? Она с ума сошла?
Да, решила она, глядя из окна на то, как крохотный самолет заходит на посадку. Она сошла с ума. Совсем. Пилот — молодая француженка, вдвое ниже Амбер, должна была сидеть на подушке, чтобы смотреть поверх панели управления. Девушка остановила мотор и обернулась, чтобы улыбнуться ей.
— Вуаля! Мы здесь! — Ее руки сложились в изящный жест, ничего не говоривший Амбер. Амбер снова уставилась в окно. Здесь не было ничего. Буквально ничего. Маленькое низкое здание, почти засыпанное песком, пара ослов, бродящих вокруг, разбитый «лендровер» без задних колес. После шума, который создавал при полете маленький шестиместный самолет в течение двух прошедших часов, тишина казалась гнетущей.
— Это — здесь? — спросила она, отстегивая ремень безопасности.
— Боюсь, что да. В трех милях к югу находится старый город. Что, вы говорили, собираетесь здесь делать?
— Я не останусь в Тимбукту. Я еду дальше на север в Тегазу.
Пилот удивленно подняла бровь.
— Одна?
— Нет. Меня встречают, надеюсь, здесь должен быть водитель. Но я пока его не вижу. Потом кто-то присоединится к нам, чтобы проводить прямо до Тегазы.
— Удачи! — рассмеялась девушка. И сердце Амбер упало на самое дно от страха.
— Что вы имеете в виду?
— Ах, не беспокойтесь. Не слушайте меня! Возможно, ваш водитель уже ждет вас. Сюда, — она наконец толчком открыла дверь и спустила трап. Одинокий служащий аэропорта ждал ее на земле.
— Счастливого пути! — пожелала ей девушка, когда Амбер ступила на твердую землю. — Я буду здесь в субботу, чтобы забрать вас назад. Я надеюсь! — добавила она и снова засмеялась. Амбер выпучила глаза. Только этого ей и не хватало в ее теперешнем состоянии, когда она так нервничала и беспокоилась. Она передала свою сумку мужчине, стоявшему внизу у трапа, и пошла за ним по горячему, засыпанному песком бетонному покрытию к единственному зданию аэропорта.
Через десять минут она уже устроилась на заднем сиденье «тойоты лендкрузера» с правительственными номерами, наслаждаясь прохладой кондиционированного воздуха и с непониманием глядя на трех охранников и водителя, сидящих перед ней в два ряда. Позади, в другом «лэндкрузере», было еще четверо. Все охранники держали на коленях автоматы. Все было хорошо организовано, даже немножко слишком, и это сразу бросалось в глаза. Так думала Амбер, отъезжая от здания аэропорта под конвоем и направляясь к расстилающейся прямо перед ними бесконечной равнине — пустыне Сахаре. Водитель, который представился как Абдулла, хорошо говорил по-английски и был заметно дружелюбнее, чем его компаньоны. Он взглянул на испуганное лицо Амбер, когда она заметила охранников в первый раз, их оружие, амуницию… и рассмеялся.
— К сожалению, это необходимо, — сказал он, широко улыбаясь. — На дороге в Тегазу очень много бандитов.
— Б-бандитов? Какого рода бандитов? — заикаясь, пробормотала Амбер.
— Воры, убийцы, туареги, — весело усмехнулся Абдулла. — Не беспокойтесь — мы под хорошей защитой! — Амбер в ответ вымученно улыбнулась.
Дорогу из Тимбукту как-то стыдно было даже назвать дорогой. Это оказались две едва заметные пыльные полоски от протекторов на постоянно перемещающемся песке. Амбер чувствовала, как пробуксовывают колеса, пытаясь уцепиться за мягкий песок. Все вокруг было кремово-белого цвета, отдельные холмики были покрыты темно-зелеными кустами и низкими зарослями деревьев, которые отчаянно пытались удержаться на сухом песке. Сквозь редкие листья кустов Амбер выхватывала взглядом отдаленные барханы — они поднимались вверх и казались прочными и величественными, они удобно и живописно раскинулись по сторонам по прихоти неведомого творца в виде изящных закругленных полумесяцев. Было почти одиннадцать часов утра, и солнце подбиралось к своему пику. Медленно цвета переходили из серо-белого в белый, все краски померкли, и только пустыня и небо смотрели друг на друга. В машине работал кондиционер. Амбер удобно устроила голову, прислонясь лбом к стеклу. Вокруг нее звучала, не умолкая, незнакомая речь, и музыку этого языка она слушала уже целый день: слова, предложения и интонации были ей совершенно непонятны. Абдулла сказал, что у них уйдет весь день на то, чтобы добраться до Тегазы. Если им немного повезет, они приедут к ночи. Она смотрела в окно. Было трудно поверить, что они могут прибыть куда-то в этом пустом и бесконечном пространстве небытия.
