Ноты соблазна - Аделина Жемчужева

Но моё уединение продлилось недолго. Спустя какое-то время Вероника буквально ворвалась в кабинет, вся взволнованная.

— Боже, Селин, ты видела девушку, которую Арман выбрал для своей новой коллекции? — выпалила она, не давая мне времени ответить.

— Нет. А что?

— О, тебе нужно это увидеть, — сказала она с таким энтузиазмом, что даже не стала дожидаться моего согласия.

Вероника потащила меня за собой в коридор, и я послушно последовала за ней, хотя внутри у меня всё сжималось. Мы остановились у окна, ведущего в одну из больших залов, где шла фотосессия.

Я увидела её сразу. Девушка была высокой, стройной, с идеальными чертами лица. Я сразу же узнала ее, та самая блондинка, которая была в клубе вместе с Арманом. Она смеялась, её голос был звонким, а взгляд приковывал внимание. Она позировала перед камерой в элегантных нарядах из новой коллекции, двигаясь с грацией и естественностью.

Арман стоял рядом с фотографом, его выражение лица было сосредоточенным, но я видела, как он внимательно смотрел на неё, время от времени поправляя ей платье или волосы.

— Она такая красивая, правда? — восторженно сказала Вероника. — Арман отлично её выбрал. Она идеально подойдёт для компании.

Я кивнула, но слова застряли в горле. Вместо этого я продолжала смотреть, как Арман наклонился к ней, чтобы что-то сказать, и она засмеялась, легко коснувшись его руки. Этот жест показался мне слишком интимным, даже если он был случайным.

Ревность обожгла меня, как нож. Я сжала кулаки, чувствуя, как моё сердце колотится всё сильнее.

— Потрясающая пара, правда? — Вероника заметила моё молчание. — Они так гармонично смотрятся вместе.

Я отвернулась, чтобы скрыть своё выражение лица.

— Да, ты права, — пробормотала я, но мой голос предательски дрогнул.

— Ты в порядке? — удивлённо спросила она.

— Всё нормально, просто… у меня много работы. Я вернусь за стол.

Я развернулась и ушла обратно в кабинет, не оглядываясь. Как только я осталась одна, слёзы подступили к глазам. Я пыталась убедить себя, что это ничего не значит, что Арман просто работает, но разум отказывался слушать.

Ведь я знала, как он может быть с теми, кто ему нравится. Я сама была на её месте. И теперь эта мысль разрывала меня изнутри.

Глава 29. Гнев

Арман

Прошла неделя с тех пор, как мы с Селин не оставались наедине. Она избегала меня, и я не мог понять, что именно стало причиной её отстранённости. Может быть, она осознала, что между нами не должно было ничего быть, или просто устала от сложностей, связанных с этим.

В любом случае, я был рад, что она сделала шаг назад. Возможно, это к лучшему. Всё, что произошло, было ошибкой — ошибкой, которая могла разрушить нас обоих. Но, несмотря на эту осознанность, я никак не мог выбросить её из головы. Её взгляд, её улыбка, то, как она смотрела на меня, когда мы оставались одни… Это не отпускало меня ни на секунду.

Каждый раз, проходя мимо её кабинета, я ловил себя на том, что замедляю шаг, надеясь мельком увидеть её. Но она всегда была сосредоточена на работе, погружена в монитор или бумаги, и даже не поднимала на меня глаз.

Мне пришлось заглушить это желание, подавить в себе искушение подойти, заговорить, найти причину задержаться рядом. Я решил, что лучший способ справиться с этим — погрузиться в работу. Расписание было забито до отказа: встречи, переговоры, обсуждения новых проектов.

Но даже в этом хаосе она всё равно всплывала в моей голове. Я представлял, как её пальцы скользят по клавиатуре, как она убирает за ухо выбившуюся прядь. Я вспоминал её голос, запах её духов…

— Арман, вы меня слушаете? — прервал мои мысли Вероника, сидевшая напротив.

— Да, конечно, — ответил я, возвращаясь в реальность.

Мне нужно держаться. Работать, отвлекаться, не думать о ней. Но это легче сказать, чем сделать.

— Мне оставить эти бумаги здесь? — спросила Вероника, её взгляд был сосредоточен на моём лице.

— Да, оставь, — ответил я сухо, даже не взглянув на неё.

Но она, похоже, не собиралась уходить.

— Сэр, что-то вас беспокоит? — спросила она, с лёгкой ноткой волнения в голосе.

— Нет, — я отмахнулся, стараясь выглядеть равнодушным. — Просто задумался.

Она нахмурилась, явно не удовлетворившись моим ответом.

— Вы думаете о Селин?

Эти слова заставили меня поднять на неё глаза. Резкий взгляд, полный предупреждения, встретился с её настойчивым. Вероника знала больше, чем должна.

— Нет, — бросил я холодно и тут же отвёл взгляд, притворившись, что проверяю телефон.

— Арман… — начала она, колеблясь, но продолжила: — Я хотела сказать, что Селин в последнее время выглядит ужасно. Она почти каждый день плачет.

Сердце екнуло. Это было не похоже на неё. Совсем не похоже.

— Почему ты так думаешь? — спросил я осторожно, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Я заметила кое-что. Это было позавчера, когда она стерла макияж, я увидела… синяк, — её голос стал почти шёпотом.

Эти слова прозвучали как удар по голове.

— Синяк? — переспросил я, чувствуя, как внутри всё сжалось в комок.

— Да, — она кивнула, опустив глаза. — Огромный синяк на щеке. Она его тщательно скрывает, накладывает много макияжа. Если бы я не заметила случайно, никогда бы не узнала.

Я сжал кулаки, пытаясь переварить услышанное. Селин и синяк? Это не укладывалось в голове.

— Ты уверена? — спросил я резко, не скрывая напряжения в голосе.

— Уверена, — тихо ответила она.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул, подавляя ярость, которая мгновенно охватила меня.

— Я спрашивала её об этом, но она отмахнулась. Сказала, что ударилась случайно. Но я не верю ей, Арман. Она выглядит напуганной и подавленной.

Её слова засели у меня в голове. Я вспомнил, как Селин избегала встречаться со мной взглядом, как выглядела измождённой в последние дни. Теперь всё начало складываться в картину, которая пугала меня всё больше с каждой секундой.

— Кто-то мог причинить ей вред? — спросил я, глядя прямо на Веронику.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Но… Ее муж. Я слышала, как он однажды кричал на неё по телефону. Это было жутко, Арман.

Гюстав. Его имя прозвучало, как сигнал тревоги. Я всегда подозревал, что их отношения не самые гладкие, но не думал, что всё может зайти так далеко. Возможно, он окончательно потерял рассудок, раз позволил себе поднять руку на женщину. Но я никому не позволю бить её, кем бы он ей ни приходился.