Пленительная мелодия - Джейн Даймонд
– Ты сильно ошибаешься, – сказала она, обхватив себя руками. Но я знал, что это чушь собачья.
– Что случилось с твоими большими мечтами? – давил я. – Блокнотами, испещренными идеями? Раньше тебе было что сказать. Тебя переполняли слова. А теперь мне приходится вытаскивать их из тебя клещами.
– Чего ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я стояла здесь и говорила о своих чувствах? Как что? Как дерьмово я себя чувствую из-за того, что сбежала? Ты это хотел от меня услышать?
Нет. Я не хотел этого слышать. Я не пытался наказать ее. Все, чего я действительно хотел, – это чтобы она отпустила ситуацию. Что бы ни мешало ей быть здесь, со мной.
– Я помню, как мы сидели с тобой и разговаривали часами, – сказал я ей. – Сочинять песни с группой и ездить в туры – это все, о чем ты когда-либо говорила. Я не мог заставить тебя замолчать, даже если бы попытался.
– Я была ребенком. Что, черт возьми, я знала?
– Ты знала, чего хотела.
– Я не выйду на сцену, Броуди. Я не хочу быть на сцене и не хочу больше выступать.
– Тогда тебе и не придется.
– Знаешь ли ты, что мой агент звонит мне каждый день, спрашивает, когда я вернусь, и рассказывает обо всех работах, которые я пропускаю? Я могла бы уйти. Я могла бы уйти прямо сейчас.
– Тогда почему ты этого не делаешь? Если это то, чего ты хочешь? Если это то место, которому ты принадлежишь?
– Потому что я больше не хочу этого делать! – воскликнула она. Затем она сократила расстояние между нами, подойдя так близко, что я мог видеть все оттенки ее глаз. – Ты хоть представляешь, насколько это неправильно? Я так усердно работала, стольким пожертвовала, чтобы просто уйти… Неужели ты этого не понимаешь? Я должна была добиться успеха, потому что я сама это выбрала, и все, что я делала с этого момента, было неправильным. Если бы у меня ничего не получилось, то все это просто рассыпалось бы, как карточный домик, или как костяшки домино, или как какая-нибудь другая глупая метафора, которую я сейчас даже не в состоянии придумать! – Она разочарованно провела руками по волосам. – Но я так устала от этого, Броуди. Я устала так усердно работать, чтобы быть такой, какой меня хотят видеть другие люди. – Она прерывисто вздохнула. – Съемки на прошлой неделе были прекрасными. Мы снимали в «Кристал», понимаешь, в отеле? В бальном зале и на той большой, широкой лестнице в вестибюле, и я надела самые великолепные платья…
– Знаю.
Она нахмурилась.
– Знаешь?
– Я видел тебя. – Я чувствовал себя идиотом, рассказывая ей об этом, но раз уж об этом зашла речь… – Я все равно был в центре города, на встрече, и Джуд прислал сообщение. Он видел тебя. И я, наверное… заскочил посмотреть. – Я пожал плечами, чувствуя себя неловко из-за этого. – Я не смог удержаться.
Она все еще хмурилась.
– Почему ты не поздоровался?
– Ты работала. Я не хотел тебя беспокоить. – Это правда, но сейчас это прозвучало неубедительно. – Черт. Я похож на преследователя?
– Вроде того. – Ее голос звучал удовлетворенно, но она не улыбалась.
– Ты по-настоящему напоминала принцессу. – И это правда. Более чем правда. Когда я увидел ее на лестнице, на ней было свадебное платье с длинным шлейфом, а вокруг нее собралась большая толпа людей. До этого момента у меня и в мыслях не было наблюдать за женщиной, идущей ко мне по проходу. Джесса выглядела как богиня, но она всегда казалась мне таковой.
– Да, – сказала она, но вид у нее был недовольный. – Они обращались со мной так же, а я даже не хотела там находиться. – Она покачала головой. – Я чувствовала себя такой неблагодарной, думая обо всех девушках, которые хотели бы оказаться на моем месте. Когда я работаю моделью, я – это не я, Броуди. И раньше мне это нравилось. Безопасность. Это больше не доставляет мне удовольствия. Я просто… Я хочу писать и джемовать с группой, а потом я хочу тусоваться в студии звукозаписи и помогать им дорабатывать песни, ссориться и смеяться как сумасшедшие, как это было на первом альбоме, понимаешь? Я хочу быть счастливой. Я хочу посмотреть, как они играют вживую. Я хочу смотреть, как Зейн поет мои песни, и хочу радоваться, кричать и танцевать, пока у меня не заболит горло и не заложит уши. Это все, что мне нужно. Я хочу чувствовать, что я там, где мое место. Я просто хочу снова стать частью этого, и чтобы это было частью меня. Не ритм-гитаристкой. Не бэк-вокалисткой. Это не то, что ты или кто-либо другой представляет для меня. Я просто хочу писать песни. И на этом все.
Аллилуйя.
– Тогда почему ты ушла? – тихо спросил я ее.
Ее плечи опустились, и она глубоко вздохнула.
– Ты когда-нибудь забудешь о прошлом? Просто отпустишь его?
– А ты? – Я пристально посмотрел на нее, позволяя ей осознать это. – Когда ты наконец впустишь меня? Я не враг, Джесса.
Она слегка кивнула, но отвела взгляд. Когда она снова посмотрела на меня, в ее карих глазах отражалась боль.
– Ты сказал, что никогда не причинишь мне вреда.
Я потянулся к ней, обхватил руками ее затылок и притянул к себе.
– Когда я делал тебе больно? – спросил я ее, держа в своих руках, как будто она была драгоценностью, потому что так оно и было. – Скажи мне когда, чтобы я мог это исправить.
Она шмыгнула носом, борясь с подступающими слезами.
– Ты сказал, что со мной покончено.
– Да, – согласился я, поглаживая большим пальцем ее щеку. – Очевидно, я был не прав. – Я долго смотрел ей в глаза, давая прочувствовать эти слова. Желая стереть ту боль, которую причинил. Затем я наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Ты отпустил меня, – выпалила она, как только мои губы коснулись ее губ.
Я отстранился и посмотрел на нее.
– Тогда… – Джесса снова шмыгнула носом. – Я убежала. Я знаю. Но ты позволил мне. – Она закрыла глаза, и слезы потекли по ее лицу. – Ты позволил мне уйти, – повторила она. – Ты не боролся за меня.
– Что?
– Я знаю, ты просил меня остаться. Много раз. И я знаю, что это совершенно иррационально с моей стороны… но какая-то маленькая, упрямая часть меня все еще саднит из-за того, что ты не пришел за мной. Ты не разрушил Небеса и Землю, чтобы вернуть меня. И мне нужно знать… Мне нужно знать, что нет такой маленькой частички тебя, которая не будет бороться за меня в будущем, если дела пойдут плохо.
Я притянул ее к себе и крепко обнял, а она уткнулась лицом мне в грудь.
– Джесса… – прошептал я хриплым голосом. – Я никогда не хотел, чтобы ты уходила. Я хотел, чтобы ты осталась. Я просто… я думал, что поступаю правильно, позволяя тебе… не знаю. Просто казалось, что каждый раз, когда я пытался бороться, то только отталкивал тебя еще дальше. И я не хотел тебя терять. – Мой голос сорвался, и я уткнулся носом в ее волосы, прижимая ее крепче. – Я все равно потерял тебя.
– Ты не терял меня, Броуди, – прошептала она. – Я всегда была твоей.
Глава 27. Джесса
Мы провели ночь, занимаясь любовью, пока не выдохлись. Пока мы не почувствовали себя слишком
