Богатая и любимая - Елена Зыкова
— Я должна прибыть к нему на поклон, что ли??
— Да нет. Он вас примет как королеву. А ваш визит укрепит его положение, вот и все. И он тут же запустит «Афро». По-другому просто не может быть.
На раздумья у Даши ушло менее минуты, потом она вызвала Светлану и попросила заказать билеты на Тобольск, а также позвонить и предупредить Свиридова, чтоб «встречал с оркестром».
Дико подумать, но Свиридов воспринял приказ буквально. Когда Даша и Малашенко спустились по трапу самолета и подошли к зданию тобольского аэропорта, лихо ударил в свои инструменты маленький джаз! Саксофон, тромбон, труба и ударник! Исполняли почему-то «Прощание славянки», что было не совсем к месту.
Свиридов оказался молодым человеком со спортивной фигурой — явно из бывших чемпионов по борьбе. Плечи покатые и мощные, шея как у буйвола, а улыбка приветливая и радостная. По словам Сергеева, Свиридов прошел «славный путь», который был отмечен: мелким рэкетом, крупным вымогательством, двумя годами тюрьмы, созданием мафии, выходом из нее, свадьбой и рождением двух сынков. Ныне за ним никакого криминала не числилось. «Достойная» дорога, по которой шагал далеко не он один. Но сегодня он все-таки явно переборщил: красивая девушка в сарафане и кокошнике поднесла Даше хлеб-соль. Даша растерялась, но Малашенко знал, что делать. Принял у девушки поднос с караваем и поцеловал красавицу в ухо.
— Привет вам, Дарья Дмитриевна! — широко пророкотал Свиридов. — С прибытием вас на сибирскую землю! Не бывали у нас?
— Я родилась на Алтае.
— А на Тоболе бывали?! Места, где гулял незабвенный Гришка Распутин, теневой император всея Руси, посещали?!
— Нет, — засмеялась Даша.
— Все увидите! Едем в мое бунгало, я офиса не люблю, почти там и не появляюсь. Как Гришка, все дела решаю сидя на постели!
Он пригласил Дашу в «Мерседес-500», в котором, пока ехали до «бунгало», и решили все вопросы. Поначалу Свиридов заявил, что ему «эта паскудная «Афро» как дохлому припарки». «Афро», с его точки зрения, баловство для разжиревших баб и в Сибири успеха иметь не может. Вот врезаться в рынки Японии — это задача достойная.
— Моя жена тоненькая, как тростинка! А лопает от души, все сметает, чем стол накрыт!
— Не у всех такой здоровый организм.
— Финансирование на запуск линии «Афро» за ваш счет?
— Разумеется.
— Запускаем! Но для начала небольшую партию. Я ведь, можно сказать, всю Сибирь снабжаю самым необходимым медикаментом. А этой ерундой перегружать фабрику не намерен.
— Постройте отдельный цех, и дело с концом.
— Разумно.
«Бунгало» Свиридова стояло на крутом обрыве над рекой и представляло собой громадный сруб, выходящий окнами на простор Тобола. Прислуги и всякой челяди Свиридов держал здесь неисчислимое количество, и чем он их всех занимал, оставалось неясным. Кроме того, по всем углам юркали и шелестели, как мыши, какие-то старушки, которые в дальнейшем определились как родственницы Свиридова, которых он и содержал.
Два дня о работе как таковой и речи не было. Зато Свиридов торжественно представлял Дашу везде где мог: в офисе, на фабрике, у мэра Тобольска, в спортивном центре и даже собрал на совещание местных бизнесменов. Своей цели он достиг полностью, а потому принял все предложения Даши. И заверил, что будет сам прилетать с отчетами в конце каждого месяца.
В конце третьего дня этих представительств, обильно приправленных застольями, уже вечером позвонил на сотовый Дорохов, спросил по-деловому:
— Дарья, у тебя еще много дел в Тобольске?
— Нет. Практически все.
— Тогда срочно вылетай.
— Что-нибудь случилось?
— Да. Прилетела Катя.
— Но мы же ждали ее в конце июля!
— Прилетела. И что хуже — ее встретила Сотоцкая.
— И Катя живет у нее?
— Нет. Отбили. Катя живет у меня.
— Позовите ее к телефону.
— Не надо, Даша. Заочный разговор не нужен. Девочка агрессивно настроена против тебя. И мне кажется, что уже подготовила какие-то контрдействия.
— Какие?
— Точно не знаю. Но думается, что она выступит с требованием сменить опекуна.
— Это возможно?
— Сегодня у нас все возможно.
— Но завещание отца?!
— И его при желании можно оспорить — через суд. Да, как я понимаю, ты и не будешь сопротивляться. Получится глупость, если ты подомнешь под себя Катю.
— Да, конечно. Я хочу заскочить к себе в Семенов. На это уйдут сутки, а через сутки буду в Москве.
— Время еще терпит, но не задерживайся.
Свиридов оказался очень оперативен. По просьбе Даши выпросил у своего приятеля маленький самолет (приятель держал авиакомпанию при Министерстве чрезвычайных ситуаций), и эта «птичка» уже к утру приземлилась с Дашей и Малашенко в Бийске. Здесь уже проявил активность Андрей, за полчаса неизвестно где раздобыл джип, и они погнали в Семенов.
Докатили до отчего дома, когда солнце уже высоко стояло над горизонтом. Но здесь споткнулись. Мало того что тетка Антонина в тяжком состоянии похмелья не понимала ровным счетом ничего, так по дому еще расхаживал косматый мужик в одних длинных трусах. И у него язык заплетался. Однако, как ни странно, в доме было чисто, а на столе оставались следы добротного застолья.
Когда шла по коридорам школы, столкнулась со своими бывшими учениками, которым преподавала и в восьмых, и в девятых классах. Ни один из школяров ее не узнал — не здоровались, и Даше оставалось лишь отметить, что за минувший год она изменилась не только внутреннее, но и внешне.
Вот Анфиса узнала разом. Вылетела из-за стола, кинулась обниматься, сквозь слезы начала лепетать:
— Дарья, как я за тебя рада, как рада! Ты просто настоящая дама. Господи, хоть кому-то в жизни везет.
— А что у тебя, совсем плохо?
— Хуже некуда, Даша. Никак не могу вырваться из этого болота. Нет возможности перебраться в цивилизованный мир, как мы ни пыжимся. Я уже смирилась. Видать, здесь и помру. Только бы близняшек моих пристроить. Дать им хорошее образование.
— Позвони мне, когда они окончат школу. Ничего не обещаю, но, может быть, смогу помочь.
На этом дела в Семенове, строго говоря, были закончены. Ждать, пока тетка Антонина придет в себя, — дело безнадежное. На это могла уйти и неделя.
Даша пообедала в кабинете Анфисы, а в конце трапезы подруга спросила стеснительно:
— Ты не сможешь подкинуть школе деньжат? У нас компьютеры старые, да и те из строя вышли.
— Нет, — ответила Даша. — На школу не дам, выкручивайся сама. А предложение у меня к тебе есть.
— Какое? — с надеждой спросила Анфиса.
— Слушай внимательно, дорогая. Директорство в школе, как я вижу, тебе уже поперек горла.
— Это ты как в воду смотришь!
— Вот именно. Так я предлагаю тебе
