Мери Каммингс - Кольцо
Почему нужно было накладывать косметику до того, как наденешь платье, Нэнси никогда не задумывалась. Так полагалось — так ее учили.
Белье — тончайшее, легкое, невесомо скользнувшее по коже. Косметика... туфли — и, наконец, самое главное — платье! На этом пока можно было остановиться.
До выхода оставалось еще по меньшей мере минут двадцать, но ей хотелось немного походить «при параде» и убедиться, что ничего нигде не тянет, не жмет и не колет. Она на всю жизнь запомнила вечеринку, начисто непорченую из-за того, что в абсолютно новый пояс для чулок каким-то непостижимым образом попал малюсенький кусочек колючей лески.
Но на этот раз, стоило натянуть платье, как стало ясно, что никаких проблем не будет. Еще на примерке Нэнси почувствовала, что сидит оно просто идеально, как вторая кожа, — и сейчас, покрутившись перед зеркалом, подняв руки и изогнувшись, чтобы рассмотреть себя сзади и сбоку, убедилась, что была права.
Она осторожно выглянула в гостиную. Массажист уже ушел. Ник, в одних трусах, развалился в кресле, вытянув ноги. Услышав, как открылась дверь, он обернулся и смерил Нэнси взглядом, в котором явно читалось одобрение.
— Уже оделась?
— Еще шарф и заколки...
Она подошла ближе.
— Посиди со мной. Киршвассера хочешь? — Поймав за руку, он легонько потянул ее к себе и кивнул на стоявший рядом на столике запотевший стакан с чем-то темным.
Нэнси качнула головой и села к нему на колени.
— Тебе нужно что-то вот сюда... — кончики его пальцев ласково пробежали по ее шее, очертив между ключицами контуры воображаемого ожерелья, — и вот сюда... — потеребили мочку уха.
— У меня в волосах будут заколки, и на плечах, и кольцо...
— Все равно здесь, — Ник погладил ее по шее, — чего-то не хватает. Ладно... купим. — Взял со стола стакан и сделал глоток. Льдинки при этом так соблазнительно звякнули, что ей тоже захотелось попробовать. — Хочешь? — словно почувствовав, снова предложил он.
Сладковатый напиток показался ледяным, но уже в следующий миг внутри стало тепло, даже горячо.
— Хорошо-о, — протянул Ник, забрав обратно стакан выпив до дна. — Правда, хорошо?
— Хорошо... — подтвердила Нэнси.
— Сейчас я уже соберусь и поедем. Оттуда — прямо аэропорт, так что чемодан приготовь.
— Там начало в восемь?
— Да, официальная часть начнется в восемь, но надо прийти пораньше. Меня отдел связей с общественностью просил перед прессой пару минут покрутиться. — Он вздохнул, осторожно спустил Нэнси с коленей и встал. — Тебя тоже могут о чем-нибудь спросить... будь к этому готова.
«Хорошо хоть не сказал „не наговори глупостей!"» — подумала Нэнси.
Но, как выяснилось, доверять ей в таком ответственном деле, как двухминутное общение с прессой, Ник не обирался. Дополнительные инструкции посыпались, едва он вышел из душа:
— Заявление для прессы ты помнишь... про это могут задать какой-нибудь вопрос. Если не знаешь, что отвечать, отделывайся общими фразами.
Нэнси еле слушала — ей было не до того, она упорно боролась с шарфом, добиваясь, чтобы он лег ровными красивыми складками. Пока что получалось криво, возможно из-за нудного бубнежа под руку.
— Спросят про Чикаго — похвали...
В зеркале было видно, как он периодически мелькает за дверью, с каждым разом все более одетый.
— ...Бал в «Хилтоне» будет, отсюда езды полчаса, не меньше, так что через десять минут нам уже надо выйти...
— А что за бал? По какому поводу? — спросила Нэнси, вздохнув, — шарф наконец-то лег как надо, осталось его лишь брошкой закрепить...
— Благотворительный аукцион фонда Ратледжа, — отозвался Ник. — Один местный меценат в свое время оставил неплохую коллекцию предметов старины, произведений искусства и всякой всячины, чтобы основать этот фонд — для поддержки молодых художников и скульпторов. С тех пор правление фонда каждый год проводит аукционы. Это уже стало традицией. Я в прошлом году купил там нефритовую чашу. Старинную, китайскую... Ну, ты готова?
— Да, — обернулась Нэнси.
Ник был уже полностью одет — и настолько импозантен, что это вызвало у нее легкое раздражение. Ну зачем нормальному человеку выглядеть так... совершенно?!
— Сейчас, — с этими словами он развернулся и вышел из спальни.
Она подошла к кровати, на мгновение задумалась — не забыла ли чего-нибудь?! — и, вспомнив, поспешно переложила в бальную сумочку носовой платок. Тут Ник снова показался в дверях.
— Лови!
Очевидно, жест задумывался как эффектный, но, когда прямо ей в лицо полетело нечто огромное, Нэнси инстинктивно вскинула руки, подумав: «Он что, свихнулся?!»
Она ошарашенно уставилась на оказавшуюся в ее объятиях груду светлого меха и только тут сообразила, что держит в руках накидку из серебристой лисы.
— Ну как?! — поинтересовался, подходя, Ник, явно довольный произведенным эффектом.
Накидка была шикарная: мягкий невесомый мех голубоватого оттенка, белоснежная шелковая подкладка и застежка с бриллиантовой «пылью».
— Спасибо... — сказала Нэнси, слишком удивленная, чтобы придумать что-то пооригинальнее. Дотронулась до его щеки, повторила, уже увереннее: — Спасибо.
— Хочешь примерить? — не дожидаясь ответа, Ник потянул у нее накидку.
Нэнси повернулась спиной — он набросил на нее мех и, продолжая обнимать за плечи, подвел к зеркалу.
— Смотри, какая ты у меня красивая!
Сцена, отразившаяся в зеркале, вдруг показалась ей какой-то ненастоящей — словно с обложки любовного романа: высокий красавец в смокинге обнимает элегантную женщину в вечернем платье и мехах... Только вот у женщины этой почему-то было ее лицо...
Глава 16
Атмосферу праздника Нэнси почувствовала еще у входа, стоило ей выйти из машины и ступить на проложенную к распахнутым стеклянным дверям ковровую дорожку. Впереди все сверкало и переливалось разноцветными огнями, где-то вдалеке играла музыка.
Настоящий праздник начинался в холле, отделанном как покои средневекового замка: с бархатными драпировками, подсвечниками, в которых ярко горели электрические свечи, и слугами в камзолах и напудренных париках.
Один из таких слуг подскочил к Нэнси и «принял» у нее накидку. На миг ей стало даже жалко — она еще не насладилась вдоволь обладанием такой красивой вещью! Но Ник, подхватив под руку, уже вел ее дальше — в огромный зал, полный народу. Мужчины в смокингах, похожие на пингвинов с белыми грудками, и женщины в вечерних платьях ходили, разговаривали, останавливались, собирались группками — и снова расходились.
