Татьяна Тронина - Хозяйка чужого дома
– О, ты меня не так понял! Я хочу сказать вот что: если мы попытаемся сделать что-то против, например, вдруг решим избавиться от ребенка, то сломаем весь мир. Все уже будет не так…
– Какие ужасные вещи ты говоришь! А вдруг он услышит, как мы упражняемся в бессмысленной философии. Мы его родим и будем очень любить.
– Он? Может быть, она…
– Но как долго ждать, когда мы наконец увидим его! Или ее…
– Или все-таки его!
Елена засмеялась.
…Игорь почти не солгал Елене, когда сказал, что очень счастлив. Счастлив до такой степени, что даже немного страшно становится.
Но на самом деле он с трудом представлял, как будет жить дальше, – к мысли о том, что у них с Еленой будет ребенок, предстояло еще привыкнуть. «Как же так? – удивлялся Игорь. – Ведь это Лара хотела, чтобы у нас был ребенок… Затеяла переезд, самозабвенно свивала гнездышко! Наверное, действительно есть нечто – судьба, рок или что-то там другое, которое ведет нас своей дорогой, и уже мало что зависит от наших желаний. Все так странно перемешалось!»
Но самым удивительным было то, что он чувствовал себя счастливым. А еще он испытывал непонятную, острую тоску, вернее, и не тоску даже, а какое-то непонятное ощущение, от которого сжималось сердце и становилось неуютно. Из-за этого неопределенного ощущения он вдруг отпросился с работы посреди дня и принялся в одиночестве гулять по городу. Было чрезвычайно холодно, промозгло, блестели черной корой голые деревья – еще ярче и пронзительней, чем разноцветные огоньки парадных витрин.
Он вспомнил, как Елена говорила ему о каких-то снах, где кто-то все время ускользает от нее, и, просыпаясь, она боится того, что оказалась совсем в иной реальности, боится, что все то, чем она обладает, – лишь сон, который рассыплется в прах при первых утренних лучах.
Он не заметил, как ноги сами принесли его к тому месту, где он жил когда-то. В старый московский район с невысокими крепкими особнячками времен классицизма и новыми роскошными зданиями, которые стыдливо и безуспешно пытались не выделяться на их фоне. В какой-то момент Игорю показалось, что он находится в своем прошлом и что сейчас, за поворотом безлюдной улочки, он столкнется с теми, кого любил когда-то и кто любил его. Мороз пробежал у него по коже…
Вкус спелой клубники был у него на губах.
Вот, за поворотом, он увидел то место, где когда-то стоял старый рынок. Игорь закрыл глаза, и на миг ему привиделось, что перед ним снова старая кирпичная стена, за которой шумит воскресный базар, старушки продают зелень, пахнет парным молоком и подмосковными цветами.
Потом он открыл глаза и обнаружил перед собой мрачный бетонный сарай с тусклыми стеклами. Из боковой части здания время от времени выходили люди с набитыми снедью сумками, из которых торчали пучки зеленого лука. Локтями люди придерживали дверь, и тогда становилось видно, что внутри тоже копошатся люди, и волны какого-то кислого запаха доносились до Игоря. Это был новый усовершенствованный рынок.
Несколько минут Игорь стоял перед зданием, рассматривая его со сложным чувством отвращения и облегчения. Потом он обратил внимание на фигуру невдалеке – дворник мел по асфальту жухлые листья и шкурки банановой кожуры.
Строгое непроницаемое лицо с глубокими морщинами, словно кора старого дерева – лицо какого-нибудь древнего бога с острова Пасхи. «Саид Ахметович!» – вдруг самым невероятным образом всплыло в голове у Игоря. Да, это тоже был призрак из его детства. Впрочем, морщин у призрака прибавилось.
Мгновенный импульс охватил Игоря, и он, не осознавая до конца, что делает, шагнул к дворнику и остановился перед ним.
Морщинистые коричневые руки сжимали ручку метлы, ничем по фактуре не отличающуюся от рук.
– Саид Ахметович, здравствуйте! Вы меня, наверное, не помните…
Дворник без всякого выражения посмотрел на Игоря, но мести перестал.
– Здесь раньше был старый рынок, за кирпичной стеной… Я ребенком ходил сюда с мамой. Вы раздавали карамельки, такие желтые, в бумажных фантиках… Помните?
Саид Ахметович продолжал смотреть на него без всякого выражения. «Что я делаю? – заволновался Игорь. – Да понимает ли старик меня? Не помню, говорил ли он вообще по-русски? Нет, кажется, говорил…»
– Здесь была дверь. Дверь в кирпичной стене. Все время на замке. Ее никто никогда не открывал. Мне до сих пор интересно, что за ней было. Саид Ахметович, может быть, вы помните?
Игорь переступил с ноги на ногу и решительно продолжил:
– Знаете, так бывает – засядет в голове какое-нибудь воспоминание и мучает всю жизнь. Я сейчас шел мимо и вдруг увидел вас… Вы меня слышите?
Положение становилось идиотским, и Игорь уже начал раскаиваться в своем порыве. В самом деле, это же тайна, и нужно ли узнавать ее…
Дворник пожевал губами и неожиданно изрек хриплым, почти неслышным голосом:
– Метла мой стоял. Скребок для снега стояла… Тачка для мусору в углу стоял, мешки там… Я все помню! А тебя я не помню, ты уже взрослый вырос…
* * *Случайно встретиться им так и не удалось, хотя они жили рядом. Каждый раз, выходя из дома, Лара с замиранием сердца ждала, что столкнется на лестничной площадке с Игорем. Она, конечно, могла зайти к соседям сама, предлогов находилось предостаточно, но это было бы как-то не так… Все должно быть случайно, совершенно случайно!
Они встретились вчетвером только в местном отделе записи актов гражданского состояния – в маленьком ветхом домишке, где рождение и смерть шли рука об руку, как старые друзья. Претензий ни у одной из сторон не было, детей и имущество делить было не надо – все чинно и благородно, поэтому развели их быстро и без всяких хлопот.
Костик выглядел чрезвычайно довольным, процедура развода навеяла на него какое-то благостное умиление – он поцеловал с чувством Лару и предложил всем вместе отправиться в ресторан, дабы достойно отметить это событие.
– Я не против, – сказал Игорь.
Елена только пожала плечами, демонстративно разглядывая развешанные на стенах плакаты времен соцреализма.
– Ларочка, а ты?
– Что?
– Ты не хочешь отпраздновать?
Вопрос застал Лару врасплох.
– Не вижу в этом никакого смысла, – надменно произнесла она. – Ах да!.. – она словно бы спохватилась. – Костя, ты не против, мне надо переговорить с Игорем! Игорь, у тебя есть сейчас время?
– Есть, – спокойно ответил тот. – Что-то срочное?
– Ларочка, я не понимаю, какие от меня могут быть секреты… – испугался Костя.
– Костя… – поморщилась она.
– Я, пожалуй, пойду, – вдруг сказала Елена и повернулась к Игорю: – Жду тебя дома.
Она с самым невозмутимым видом чмокнула Игоря в щеку и легкой походкой пошла к выходу. Лара бросила ей вслед неприязненный взгляд.
