Фред Стюарт - Остров Эллис
По случаю премьеры он устроил в своих апартаментах в «Ансонии», в этом излюбленном артистическом отеле на Бродвее и Семьдесят третьей улице, прием на всю ночь. Народу было полно. Гости потчевали сами себя белужьей икрой, которая лежала на стоявших на льду четырех серебряных блюдах. Пирожные, орехи и французские деликатесы были повсюду. Джейк оказался прижат к огромному роялю, на котором по настоянию Зигги он исполнял свой вальс, а Нелли, стоя на рояле, пела, и все вокруг подпевали ей хором. Однако, Джейк выглядел подавленным, и никакие уговоры не могли на него подействовать. Он пробрался через толпу в спальню, закрыл за собой дверь и стал звонить по телефону.
— Что с твоим мужем? — спросил Зигги у Нелли, когда она слезла с рояля.
— Да, Лаура простудилась, — спокойно ответила она. — Ты же знаешь Джейка. Каждый раз, чуть она захворает, он уже готов поместить ее в больницу.
Нелли взяла с подноса проходившего мимо официанта свежий бокал шампанского и переменила тему разговора. Зигги, который знал теперь причину беспокойства Джейка, больше не упоминал о Лауре.
Огромная популярность песен Джейка, которые выплескивались из-под его талантливого пера, как из артезианского колодца, сделали его не просто миллионером, он стал несказанно богат. И через год после женитьбы на Нелли он купил хороший городской дом в георгианском стиле на Восточной Шестьдесят второй улице между Медисон и Пятой авеню. Пятиэтажный дом с фасадом из красивой кирпичной кладки был построен в 1902 году, так что в нем имелись все современные удобства — электричество, центральное отопление, телефон и даже небольшой лифт с телефоном на случай, если кто-нибудь застрянет между этажами. Главный вход закрывали двойные двери из стекла и металла. Они вели в вестибюль с мраморным полами и мраморной лестницей, за которой и помещался лифт. В цокольном этаже размещались кухня, кладовая для провизии, буфетная и прачечная. На втором этаже находилась гостиная из двух больших комнат с французскими окнами, выходившими на улицу, а в задней половине — столовая с окнами в небольшой сад около дома. На третьем этаже располагались библиотека, две спальни хозяев и маленькая комнатка, в которой Джейк запирался, чтобы сочинять песни, наигрывая мелодии на черном пианино. Четвертый этаж был отдан Лауре — спальня и комната для игр. На самом верху было три комнаты для слуг: в них разместились мисс Флеминг, английская няня и две горничные.
Когда Джейк, уехав из «Ансонии», добрался до дома, он поспешил сразу на четвертый этаж. Там его встретила приятная, с седыми волосами мисс Флеминг, которая как раз выходила из спальни Лауры. Она, тихо прикрыв дверь, приложила палец к губам.
— Она как раз задремала, — прошептала она.
— А как она себя чувствует?
— Я бы сказала, ей гораздо лучше. Лихорадки уже нет. Она поправляется, мистер Рубин. Вам, право, не следует так волноваться. Не было никакой необходимости звонить мне с приема.
У него несколько отлегло от сердца.
— Как вы думаете, мне можно войти и поцеловать ее перед сном?
Няня по-матерински улыбнулась.
— Что ж, но помните: вам не следует будить ее, хотя я думаю, что это не причинит ей большого вреда. Она всегда бывает так рада своему папочке. Так что, идите… но только на минутку. Ей уже пора отдыхать.
— Спасибо, мисс Флеминг.
Он открыл дверь и на цыпочках вошел в комнату. Свет из холла осветил ее мир детских фантазий. Год назад Джейк нанял художника Максфилда Перриша, чтобы тот разрисовал стены героями сказок. Так появились в комнате бессмертные Белоснежка, Алиса, Белый Кролик, Красная Королева, Дороти Волшебник из Оз и десятки других сказочных героев.
Джейк подошел к кровати и посмотрел на свою четырехлетнюю дочурку.
У нее были светлые, как у Нелли, волосы, но чертами лица она напоминала Джейка. Если бы ее голова не была слишком велика и немного деформирована, она была бы прелестным ребенком. В этот момент она открыла глаза и увидела своего одетого в смокинг отца.
— Папочка, — произнесла она очень тихим голосом.
Он присел к ней на постель, наклонился и поцеловал ее. Она тоже поцеловала Джейка, вытащив из-под одеяла свои деформированные болезнью кулачки и обняв его за шею.
— А где мамочка? — спросила она.
— Мамочка все еще на вечеринке, — ответил он. — Шоу пользовалось огромным успехом. И твоя мамочка сделала всех счастливыми.
— А как называлось шоу?
Она задавала этот вопрос за последний месяц раз пятьдесят.
— «Ревю Зигфельда 1916», — терпеливо ответил он.
— А что такое «ревю»?
— О… это ужасно глупо. Смотри, папочка тебе принес кое-что от мистера Зигфельда.
Он достал из кармана шоколадку, развернул ее и положил в рот Лауре. Она пожевала ее, проглотила и сказала:
— Вкусно.
— Ты уже чувствуешь себя лучше, Лаура. Это заметно, — сказал он.
Она ничего не ответила.
Он снова поцеловал ее и нежно освободил свою шею от ее рук.
— Пора спать, малышка.
Она положила голову на подушку и закрыла глаза.
— Я люблю тебя, папочка.
— И твой папочка любит тебя тоже. Очень. Спокойной ночи, дорогая.
Он снова поцеловал ее, встал и подошел к двери. Бросив еще один взгляд на дочь, он вышел и мягко прикрыл дверь.
— По-моему, ей, действительно, лучше, — сказал Джейк поджидавшей его в коридоре мисс Флеминг. — Спокойной ночи, мисс Флеминг.
Он спустился по лестнице подождать свою жену в библиотеке.
— Зигги был достаточно любезен и подвез меня домой на своем «роллсе», — сказала Нелли двумя часами позже, расстегивая один из своих четырех браслетов, которые она надела для приема. Нелли стала проявлять необузданный аппетит к украшениям.
— Конечно, было бы лучше, если бы это сделал мой муж, — сказала она.
— Я беспокоился о Лауре, — ответил Джейк.
— О, я знаю. Но это работа мисс Флеминг, и она прекрасно подготовлена для нее, — парировала Нелли. — Лаура не должна занимать так много места в твоей жизни, хотя бы потому что она слабоумная.
— Ради Бога, у тебя что нет никакого сострадания? — возмутился Джейк.
Она обернулась.
— Конечно, у меня есть сострадание. Но это никому не помогает, — в том числе и Лауре — спрятать истину за пустой болтовней.
— Но назвать ее «слабоумной» — это же жестоко!
— Хорошо, она просто отстает в развитии. Так тебе приятнее? Дело в том, что она никогда не станет другой, и мы должны посмотреть правде в лицо и соответственно строить нашу жизнь. Для тебя было очень важно быть сегодня вечером у Зигги, и было невежливо и глупо сбегать оттуда только потому, что Лаура простудилась. Если не сказать ничего больше, это только напоминает всем и каждому, что наша дочь… — она поколебалась, — не совсем в порядке.
