Фред Стюарт - Остров Эллис
Монти рассмеялся, закуривая сигару. Он протянул портсигар Тому, и тот тоже закурил. Монти, как удав, наблюдал за ним.
— Прекрасно, — сказал Том, выпуская дым.
— Должно быть. Каждая стоит три доллара. Ты знаешь, а ты приятный парень. Мне трудно это признать, но я восхищаюсь твоим мужеством. Билл Фарго говорил мне, что ты не побоялся противостоять моим «машинам смерти»… — он затянулся сигарой. — Мне нравится это название. «Машины смерти»! Конечно… Они убивают… людей. У тебя ведь двое детей? Верно?
— Верно. Мальчики — Станислав и Уорд.
— Станислав — это чешское имя?
— Это имя святого покровителя той деревни, где я родился, — сказал Том.
— А, да. Ты ведь хочешь послать когда-нибудь Станислава и Уорда в колледж? Дать им возможности, которых у тебя никогда не было?
— Надеюсь.
— А колледж — это ведь очень дорого, знаешь? Очень дорого. И тебе надо будет покупать им хорошую одежду, а, может, и машину… Это все большие деньги. Большие. А где ты возьмешь столько денег, Том?
— Может, я ограблю банк.
Монти подавил усмешку.
— Есть путь гораздо легче. Гораздо легче. Я бы мог позаботиться об образовании твоих детей. Черт, я даже мог бы отправить их в Принстон, если хочешь. Это мой колледж, я даю им очень много денег… они примут твоих сыновей, если я скажу им… Я много могу сделать для твоих мальчиков. И я много могу сделать для тебя, если ты будешь со мной сотрудничать. Я могу сделать для тебя многое, Том. Может, купить тебе где-нибудь маленькое дело. Что ты об этом думаешь?
— Мистер Стэнтон, Вы пытаетесь подкупить меня…
— О, Том, не продолжай! Это не подкуп, это — деловое предложение. Я должен признать: ты стоил мне огромную сумму денег. Поэтому у меня был выбор: попытаться убить тебя — что я и попытался сделать — или договориться с тобой. Послушай, ты ведь любишь машины, верно? А мои ребята изуродовали твою? Я готов купить тебе любую взамен, стоимостью до пяти тысяч баксов. Это не подкуп: это честное и справедливое предложение. Что ты скажешь на это?
— Нет.
Лицо Монти потемнело. Он наклонился вперед.
— У каждого человека есть цена, — спокойно сказал он. — Какова твоя?
— Контракт с профсоюзом.
— Давай сделаем так: я дам твоим людям — раз ты их так называешь — надбавку в двадцать процентов. Двадцать процентов. Я установлю вентиляционную систему, введу систему безопасности — черт, я сделаю все, что требует профсоюз. Плюс. Я отправлю твоих мальчиков в колледж и куплю тебе машину стоимостью в пять тысяч долларов. И теперь ты будешь говорить, что это не справедливо?
Том поколебался.
— Ну…
Монти почувствовал слабину в обороне. Он встал.
— Хорошо, ты можешь не отвечать мне сейчас. Вернись к жене и обсуди с ней. Мы ведь можем все это уладить, как цивилизованные люди. Не так ли?
Том также встал.
— А что вы имеете против профсоюза? — спросил он. — Я хочу сказать, если вы собираетесь дать все то, что требует профсоюз…
— Я скажу тебе, Том. Это очень просто. Эта компания всегда была моей компанией, а шахтеры всегда были моими шахтерами. Теперь вдруг ты называешь их «твоими» шахтерами. Вот поэтому я и против профсоюза.
Том внимательно посмотрел на него. Впервые он понял, что заставило Монти Стэнтона дрогнуть.
Вечером дома у тетушки Эдны он обсуждал с ней и Деллой разговор со Стэнтоном.
— Он хочет обвести нас вокруг пальца, — сказала Эдна. — Я не верю, что Монти Стэнтон согласится на двадцатипроцентную надбавку. Я просто не верю в это.
— А ты что думаешь, Том? — спросила Делла.
— Думаю, Монти Стэнтон гораздо умнее, чем я его считал. Его предложение превосходно. Я верю ему, — он посмотрел на спавших Уорда и Стена. — Он сделал так, что мне очень трудно было сказать ему «нет».
— Он что-то предлагал тебе, Том? — спросила тетушка Эдна.
— Он сказал, что отправит мальчиков в колледж. Оплатит все счета. Он предлагал мне и другие вещи, но это уже было похоже на подкуп.
— Он — сатана! — воскликнула Эдна.
— Точно. И, конечно, в такой ситуации задержка не пойдет нам на пользу. Страна воюет, и мы вряд ли захотим, чтобы шахтеры выглядели предателями?
— Война очень выгодна Монти Стэнтону, — сказала Эдна. — Он и другие шахтовладельцы наживают огромные богатства.
Том все еще смотрел на мальчиков.
— Принстон, — проговорил он. — Это один из этих аристократических колледжей? Можете представить, мои дети учатся в Принстоне?
Делла только вздохнула.
— Смотри сам, Том.
— Нет, это и твое решение тоже. Они — наши дети.
— А что будет, если ты скажешь «нет»? Что он сделает тогда?
— Не знаю. Но это может причинить вред людям.
— Тогда, если он предлагает то, чего требует профсоюз, может, тебе следует согласиться?
Том вздохнул. Он может вступить в сделку с этим сукиным сыном, Монти Стэнтоном. Но разумный и щедрый Монти Стэнтон толкал его прямо в пропасть.
Хотя шахтеры и называли Монти Стэнтона лицемерным, имея в виду, что его частые «беседы с Богом» были не более, чем театральным представлением, он был искренне верующим человеком и богато одаривал церковь. Поэтому на следующий вечер, когда Билл Фарго вошел в библиотеку Монти, он был не очень удивлен, застав Монти за чтением Библии.
— Вы хотели видеть меня, мистер Стэнтон?
Монти оторвался от Священного Писания.
— О… да. Садись, Билл.
Билл сел на стул рядом со столом. Монти немного помолчал. А затем сделал глубокое замечание.
— Знаешь, Билл, когда читаешь Библию, особенно Ветхий Завет, никак не можешь отделаться от чувства, что Бог не всегда был справедлив.
Поскольку Билл был атеистом, он оставил это замечание без комментариев.
— Например, — продолжал Монти, — позволь я почитаю тебе некоторые куски из книги «Исход».
Он зачитал строфу двадцать девятую и тридцатую, двенадцатой главы и посмотрел на Билла.
— И как?
Тот ничего не ответил.
— С точки зрения иудеев — он был справедлив, а с точки зрения египтян — нет. Но, Билл, надо понять мудрость Бога. Положение в Египте было ужасным, а Бог хотел, чтобы оно улучшилось, и для этого он вынужден был делать жестокие вещи. Понимаешь?
— Да.
— Для нас же в данной ситуации положение улучшится, если шахты начнут работать, и мы сможем снабжать страну углем. Ты ведь знаешь, мой мальчик там, во Франции, он каждый день рискует жизнью ради страны. И поэтому меня просто выводит из себя, что эти чертовы шахтеры не хотят вернуться на работу — особенно после того, как я им сделал такое разумное предложение. Я понимаю, если бы я был каким-нибудь чудовищем — но ты ведь знаешь, какое предложение я сделал Беничеку. Оно было щедрым. Черт, это было похоже на сумасшествие с моей стороны, но я хотел мира в этой долине, я хотел добывать уголь для правительства и я хотел, чтобы мои люди были счастливы. Конечно, я делал ошибки раньше, но кто их не делал? Сейчас все очень быстро меняется… меняются отношения, меняются связи — и угнаться за всем этим очень трудно. Но вчера я пытался сделать так, чтобы хорошо было всем. И что? Этот маленький гаденыш отверг мое предложение.
