Брак без выхода. Мне не нужна умная жена - Ария Тес
Провожу кончиками пальцев по его щекам. Я так хочу тебя запомнить…
Я люблю. Сильно люблю тебя, и мне до бесконечности жаль, что наша жизнь обернулась кошмаром. Может быть, в другой вселенной у нас был шанс…
- Ты сегодня разговорчивый, - шепчу, Малик усмехается и ловит мои пальчики губами, оставляя на них поцелуи.
- Думаю, ты это заслужила.
- Я нарушила твой приказ.
- Нарушила, но я прощаю тебя за это.
Хмыкаю я, а сама улыбаюсь. Так глупо…так неправильно, возможно, ненормально, но вот так у нас и получается. Все неправильно, глупо и ненормально.
- Я хочу спросить.
- Попробуй, мой ангел.
- Прошлой ночью ты был…
- Ни с кем. Это все, что тебе нужно знать.
- Ты защищал меня?
Господи, зачем ты спрашиваешь?! Заткнись!!! Ты не переживешь ответа на этот вопрос…заткнись-заткнись-заткнись!
Жмурюсь. Малик молчит. Я ненавидела эту тишину, а сейчас ей благодарна.
Слезы падают на его грудь.
Он двигает меня ближе, запускает пальцы в волосы, а второй рукой проводит по моим щекам. Нежно. И плевать, если я себе все придумала…
Я подаюсь навстречу. Льну к нему, как кошка, которой так нужна ласка ее хозяина…
В последний раз.
- Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила, Лили.
- Что?
- Я все тебе прощу. Все с рук спущу. Кроме одного.
- Че…
Перебивает собственный, звонкий визг. Малик резво встает и укладывает меня на лопатки, а сам нависает сверху. Упираясь руками в постель по обе стороны от моей головы, он проводит носом по моей щеки, добирается до уха и глухо, горячо шепчет.
- Никогда не смей даже задуматься о том, чтобы позволить себя коснуться кому-то, кроме меня. Ты поняла, Лили? Никогда.
- Почему ты это говоришь?
- Потому что ты должна это знать. У тебя нет индульгенции на все. На многое — да, но не все. Попробуешь — я тебя накажу.
Возмущение взрывается острым огнем под кожей. Фыркаю, упираюсь руками в его мощную грудь, но Малик тут же перехватывает мои руки за запястья и прижимает их к постели.
А потом целует.
Это очередной, «тот самый» поцелуй, от которого ты вся превращаешься в один сплошной нерв. Твоя одежда сгорает. Кожа на разрыв тянется, и что-то внутри тебя тянется к нему.
Ты снова падаешь.
Стонешь, извиваешься и просишь «еще», а он дает тебе все, что может. Грубыми толчками, рыками, заполняет каждую темную часть твоей души, и когда ты подходишь к грани, ничего уже не важно.
Так было и в этот раз.
Я прижималась к нему всем телом, оставляя на его кожи свои поцелуи, укусы, тихий шепот. Не помню, что именно я ему говорила, но знаю, что это было искренне.
Мне так безумно жаль, что между нами все сложилось плохо…
Мне так жаль, что любить тебя невозможно. И ты не любишь в ответ. Хотя сейчас между нами и есть любовь. Ты ее не признаешь, я знаю, но она есть, потому что она вся — моя.
Я люблю тебя, Малик. Люблю…и мне так жаль, что мы никогда не будем в одной плоскости, чтобы любить вместе…
В конце я лежу на его груди и снова плачу. Потому что это было в последний раз, и второго января все закончится. Мы разорвемся на части. Будешь ты, буду я, но не будет нас. Даже таких неправильных и диких. Какая разница? Больно будет все равно, и я никогда не забуду ни одно мгновение рядом.
Я пронесу их в своем сердце до конца времен…
Мне так жаль.
Он обнимает меня, оставляет поцелуй на макушке. Долгий, и пусть до безумия нежный. Я хочу так думать, потому что мы прощаемся…
- Я хочу тебе кое-что подарить, - вдруг шепчет он, а я хмурюсь.
- Ты уже подарил.
- Это так. Хочу кое-что другое. Погоди, мой ангел.
Малик встает, оставляя меня на постели, а потом садится и отодвигает ящик своей прикроватной тумбочки. Через мгновение мне на живот падает маленький мешочек, и я хмурюсь, но когда поднимаю глаза, его уже нет.
Точнее, он есть. Просто отходит слишком далеко, и мне снова холодно…
Я смотрю Малику в спину. Он стоит у окна, уперевшись в него ладонью. Молчит. Я беру мешочек.
Что там? Легкий...
На ладонь падает темная цепочка. Я не рискну включить свет, но на ощупь понимаю, что это подвеска, а по наитию чувствую, что она не такая, к какой я привыкла.
- Она без шика, никаких бриллиантов. Это обсидиан. Раньше верили, что он добавляет энергию земли и поглощает дурные намерения. Пусть этот камень всегда будет рядом с тобой, Лили. Не снимай его, хорошо? Помни…эту ночь.
По коже проходятся мурашки. Я бережно поднимаю подвеску к лунному свету и вижу, как красиво камень ловит блики. Черные, густой, глянцевый. В середине небольшого, грубого сердца, которое сделано из темного металла. Будто бы вручную…
- Очень необычное украшение.
Малик хмыкает и кивает.
- Я сделал его сам.
Рука падает на живот, а в глазах опять встаю слезы. Зачем ты меня так мучаешь? Зачем говоришь? Почему ты начал говорить только сейчас?! Боже…
Тихо.
Никаких эмоций. Не смей. И никаких вопросов, об этом тоже забудь. Хватит. У тебя их миллион? Знаю, отлично. Похорони их под плинтусом собственной души, чтобы потом не сгореть дотла, когда настанет время.
- Спасибо, - выдавливаю, он наконец-то возвращается к постели, жестом предлагая свою помощь.
Я киваю. Сажусь и передаю кулон в его руки, а потом поворачиваюсь спиной.
Он ложится на мою кожу, как родной. Жжет ее, но в основном греет… как моя любовь. И жжет, и греет. Уничтожает и воскресает. Заставляет страдать и радоваться. И так до бесконечности в квадрате…
Мы прощаемся навсегда.
Я понимаю и режусь об эти мысли, а я не хочу и не могу себе позволить резаться сейчас. Смотрю на него, кладу руку на щеку и глубоко целую. Еще один последний раз, который не поможет мне разобраться в той тонне непонятных эмоций, но поможет не разбираться сейчас. Это еще один ворованный миг у реальности.
И я в нем растворяюсь…
«Второе января»
Лили
