Утонуть в тебе - Хармони Уэст

Глава 30

Люк

Лежа на диване, я бездумно играю в видеоигру. Но разнесение головы зомби одной пулей никогда не заставляло меня чувствовать себя хуже.

Голова Бада лежит у меня на ноге, слюни стекают на мои уже испачканные спортивные штаны. Он не отходил от меня с тех пор, как я вернулся домой. Завтра у нас еще одна тренировка, а потом тренер даст нам пару месяцев отдыха на летние каникулы до следующего семестра.

Я не знаю, что, черт возьми, буду делать следующие пару месяцев без хоккея, без Сиенны. Видимо, зацикливаться на том, что она делает, где она, и в безопасности ли.

Она ушла. Я, блядь, потерял ее. Как и предполагал. Как и должно было быть. Я никогда не был достаточно хорош для Сиенны. Я не заслуживаю ее.

Она права — мне следовало признаться в истинной личности Десятого много лет назад. Может быть, она простила бы меня за то, что я ее обманул, если бы рассказал правду раньше.

Теперь она всё знает — то, как долго я продолжал лгать ей, и не хочет иметь со мной ничего общего.

Сначала папа. Потом Хлоя. Теперь Сиенна. Я потерял их всех.

Быть со мной стоило Сиенне репутации. Слишком много гребаных уродов теперь знают, как она выглядит и звучит, когда кончает. На губах ее сводного брата.

Я продолжал лгать. Хранил секреты от нее, даже после того, как она, наконец, открылась мне. Я все еще боялся поставить свое сердце на кон, чтобы быть с ней честным.

Я сам вырыл себе могилу.

Бад отрывает голову от моей ноги, когда мамины каблучки цокают при входе в комнату. Она почему-то бодрее и счастливее, чем была, пока Майк был здесь.

— Ну что ж. Я отправила документы на аннулирование брака.

— У тебя все в порядке?

— Вообще-то, даже отлично. Я чувствую, что с моих плеч свалился груз. — Она выразительно вскидывает руки в воздух, подчеркивая это. — Я могу сказать, что он чувствует то же самое. Так будет лучше для всех нас. Мне просто жаль, что нам пришлось втянуть тебя и Сиенну в это.

Я напрягаюсь при имени Сиенны.

— Не стоит. Мы оба рады за тебя.

— Кстати, о Сиенне, — она заходила повидаться со мной.

Я ставлю видеоигру на паузу и бросаю контроллер.

— Она заходила?

Должно быть, она постаралась навестить ее, когда меня здесь не было. И от осознания этого у меня внутри все переворачивается.

— Знаешь, я никогда не говорила с тобой о том, что чувствую себя виноватой в смерти твоего отца.

Смена темы выбивает меня из колеи.

— Почему ты чувствуешь себя виноватой? У него был сердечный приступ. Ты ничего не могла сделать.

Ма там даже не было. Я был единственным, кто был с ним, когда это случилось. Я держал его за руку, когда он испустил последний вздох. Я единственный, кто должен чувствовать себя виноватым.

Она прикусывает губу, когда та начинает дрожать, и заламывает руки.

— Он попросил меня пойти с вами на тренировку. — Она прочищает горло, потому что воспоминания все еще причиняют ей боль. — Я не хотела идти, потому что у меня был стресс из-за работы, а в доме был беспорядок. Мне хотелось побыть одной, поэтому я осталась дома. После этого я провела так много времени, чувствуя себя виноватой. Как будто я могла что-то сделать, чтобы спасти его, если бы была там.

Я знал, что мама долго оплакивала моего отца после его смерти. Она до сих пор оплакивает. Но я понятия не имел, что она испытывает то же чувство вины, которое я испытывал годами.

— Ты ничего не могла сделать.

Ей удается выдавить легкую улыбку.

— Я знаю. И тебе тоже нужно это понять. По отношению к своему отцу и к Хлое.

Я опускаю ноги на пол и опускаю голову на руки. Она и Сиенна уже давно пытаются образумить меня. Может, я и был с папой, когда он умер, но это не значит, что я мог что-то для него сделать. Может, я и был на той вечеринке с Хлоей, но это я не подсыпал ей что-то в напиток и не я толкнул ее в бассейн.

Даже если бы мне хотелось, чтобы все было по-другому, все сложилось так, как есть. Теперь я должен собрать осколки и смириться с этим. Придумать, как жить без них. Чего я не могу понять, так это как жить без Сиенны. Не тогда, когда она все еще в пределах досягаемости.

— Я не знаю, что делать с Сиенной. — Я сглатываю комок в горле. — Я не мог открыться ей. Быть с ней честным. Теперь она не хочет иметь со мной ничего общего. Я разрушил ее жизнь.

Я не могу смотреть матери в глаза, пока произношу эти слова. Слишком боюсь увидеть в них разочарование. Все еще слишком напуган.

Сиенне было бы лучше, если бы она никогда не встретила меня. Если бы я никогда не надел ту маску и не отправил ей, то сообщение много лет назад.

— Если ты любишь, то найдешь ее и признаешь свои ошибки. Будь с ней полностью честен сейчас.

Я был. И она убежала от меня.

— Что, если этого недостаточно?

Ма отводит мои руки от лица, заставляя встретиться с ней взглядом. Нежная и заботливая, как будто я не разочаровал ее. Как будто, несмотря ни на что, она все еще благодарна за то, что у нее есть сын.

— Если это настоящая любовь, то стоит рискнуть, чтобы узнать это.

— Так держать, Валентайн! — Тренер кричит через весь лед.

Нокс подхватывает шайбу, которую я отбил от сетки после броска Дэмиена. Он делает ложный выпад влево, а затем отправляет шайбу мне в правое плечо.

Я подпрыгиваю и сталкиваюсь с ней с глухим ударом, отправляя ее в полет в противоположном направлении.

Несмотря на то, что на сегодняшней тренировке мы соперники, Нокс одаривает меня гордой улыбкой.

— Сегодня ты в ударе, Валентайн!

Я не играл так хорошо уже несколько недель, и меня бесит, что я потратил столько времени, убивая себя в спортзале и на тренировках, только для того, чтобы дерьмово выступить, когда это действительно имело значение.

Сиенна была права — мне нужен баланс. Слишком интенсивные физические нагрузки мешали мне быть лучшим на льду. Она знала, что в конце концов это меня