Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты

— Что случилось? — спросила я, и удивилась тому, как глухо и неприятно прозвучал мой голос.

— Да чёрт его знает. — Гена рукой меня отодвинул, потому что я стояла, на дверь навалившись, и вошёл в квартиру. Быстро огляделся. На меня, всклокоченную и едва одетую, даже не посмотрел. Только когда в комнату прошёл, оставляя после себя грязные следы, правда, нисколько этим не интересуясь, резко спросил: — Вы разругались, что ли?

Я сверлила взглядом его затылок, но тот, кажется, был из гранита, не иначе, потому что Геннадий по-прежнему выглядел спокойным, как памятник.

— Вообще-то, я могла бы сказать, что тебя это не касается. Но ведь по-другому ты своими новостями со мной делиться не станешь, я правильно понимаю?

Гена ко мне повернулся, окинул выразительным взглядом, видно оценил мой измученный вид, и на его лице появилось такое сильное недоумение, словно он всерьёз засомневался, что на меня хоть один мужчина в здравом уме позариться может. Я под его взглядом невольно подняла руку, чтобы ворот халата поправить, но тут же себя одёрнула. Какое мне дело, что этот чурбан обо мне думает?

На его губах мелькнула усмешка, а я в который раз подумала, что особо встревоженным арестом хозяина он не выглядит.

— Столько слов, а всё без толку, — вроде бы пожаловался он.

— Объясни толком, что случилось, — потребовала я. Правда, немного не рассчитала, получилось громче, и собственный голос отозвался дикой болью в моей голове, ударив по вискам.

— Толком? — Он хмыкнул. — Если толком, то вы разругались, насколько я понимаю, ты уехала, а он тоже дома сидеть не стал. Отправился в "Бархат", устроил там дебош, выпив перед этим изрядно, как говорят. Уехал, но до дома не добрался.

Меня вдруг замутило, и я медленно опустилась на подлокотник дивана, потому что ноги не держали.

— Что могло случиться?

Гена отвернулся от меня, подошёл к окну и посмотрел вниз, аккуратно отодвинув занавеску. Едва дотронулся, будто подозревал, что за ним с улицы наблюдают.

— Очевидцы говорят, что его остановили менты. Милицейская машина, даже не гаишники. Догнали, остановили, а после минутного разговора, из машины вытащили, скрутили и увезли. Куда — пока не ясно.

— То есть как? — Я от растерянности и удивления едва могла внятно мысли свои озвучивать, они никак не хотели складываться в слова, а уж тем более в предложения. С каждой минутой, с каждым Генкиным словом, высказанным нарочито небрежным тоном, у меня внутри всё сжималось от страха. — Почему не ясно?

— Мы его ищем, Ника.

— Ищите? Сначала ты говоришь, что его арестовали, а теперь выясняется, что похитили!

Он покачал головой.

— Это не похищение. Это была милиция. А милиция не похищает людей, они арестовывают.

Я встала и от волнения, с шумом втянула в себя воздух, надеясь, что хоть после этого думать начну.

— Я вообще ничего не понимаю. Всё, что ты говоришь — какой-то бред, так не бывает. Если его арестовали, значит, он в милиции. Если его там нет, то это похищение. По-другому быть не может! Какой им смысл его прятать? Да если бы они его арестовали по факту, уже весь город бы гудел!

— А он начинает гудеть, Ника. Только пока никто не знает, откуда дым. И знаешь, что я думаю?

— Что? — переспросила я, совершенно не желая слышать ответ.

— Им просто повезло. Возможно, присматривали за ним, а тут он один, зол и пьян. Его задержали, а теперь ищут повод, чтобы предъявить серьёзное обвинение. Им нужен повод, и они его найдут.

Я снова села.

— Господи… Я ушла от него десять часов назад, а он уже успел напиться, подраться, и его в тюрьму посадили. Вот я как чувствовала!..

Генка удивлённо вскинул брови.

— А ты от него ушла?

Я одарила его возмущённым взглядом, поднялась и отправилась в ванную, приводить себя в порядок.

Когда спустя час мы приехали в "Три пескаря", я сразу обратила внимание на подозрительную тишину. Хотя, по утрам здесь всегда было тихо, но сегодня мне стало откровенно не по себе. И как я вскоре выяснила, чутьё меня не подвело. Кроме охраны и управляющего, в ресторане никого не было. Управляющий, Вадим Михайлович, суетливый и беспокойный человек небольшого роста, но с выдающимися организаторскими способностями, сегодня выглядел, честно сказать, неважно, потел и беспрестанно оглядывался, словно взглядом кого-то отыскать пытался, подчинённых своих. Но никого не было, и он расстраивался.

— Почему никого нет? — поинтересовалась я у него.

Вадим Михайлович протёр платком влажный лоб.

— Обстоятельства так складываются… мы посчитали, что невозможно… в такой ситуации…

— Шефа нет — ресторан не работает, — пояснил Гена, прервав бестолковые объяснения управляющего.

Я секунду собиралась с мыслями, затем головой покачала.

— Нет, так не пойдёт. Ресторан должен работать. И сегодня, и завтра, и каждый день. Не за чем лишнее внимание привлекать. Вадим Михайлович, обзванивайте людей. Открыться мы должны в обычное время.

Управляющий немигающим взглядом уставился на Гену, тот же хранил молчание и смотрел куда-то вдаль, изображая безразличие. Вадим Михайлович, так ничего и не дождавшись, моргнул, приходя в себя, мне кивнул и поспешил прочь, торопясь взяться за порученное ему дело. Мне же не давал покоя тот факт, что Гена не стал мне возражать. Ведь все знали, что в отсутствие Филина, главный — он. А тут смолчал, и сейчас не спешит меня к ногтю прижать. Вот только молчание его красноречивее любых слов. Не в силах это выносить, я у дверей в зал остановилась, взявшись за дверную ручку, и не оборачиваясь, проговорила:

— Ты же сам сказал, что люди пока не знают, откуда дым. Так вот пусть он покажется не с нашей стороны.

Гена и тут отмолчался, всерьёз поразив моё воображение своей терпеливостью, руку мою с дверной ручки убрал, и двойные двери передо мной распахнул. Я пошла вперёд, отсоветовав себе встречаться с Генкой взглядом. Нервы надо беречь, их и так почти не осталось, а самое трудное ещё впереди. И я это даже не предчувствую, я знаю.

В кабинете Кирилла обнаружился Пётр Янович, адвокат Филина, и мужчина, которого я вместе с Кириллом в "Золотом дожде" видела. Насколько я знала с чужих слов, это был Глеб Мартынов. Кирилл не слишком много рассказывал мне о своих друзьях, и о Мартынове в частности, но из того, что я знала, сделала вывод, что они друзья, и если не закадычные, то достаточно близкие. Поэтому я сочла неуместным удивляться его присутствию здесь, даже в столь ранний час, да и выглядел он обеспокоенным, это сразу в глаза бросалось. Мартынов в нашем городе был личностью известной, правда, не публичной и в лицо его мало кто знал, больше хозяйственник, чем политик, но фамилия его была на слуху. Поговаривали, что он к самому губернатору был вхож, даже приглашения не ждал, что было совершенно неудивительно. Несколько лет назад Мартынов выкупил один из самых больших и проблемных заводов в области, реанимировал производство и решил проблему безработицы сразу нескольких районных городов, да и в бюджет, помимо налогов текло не мало, за что его в областной администрации, если не любили всей душой, то уважали, или, по крайней мере, готовы были выслушивать от него все критические замечания. Не знаю, может поэтому, вспомнив такие факты из биографии Мартынова, его присутствие вселило в меня определённую уверенность. Если у Кирилла такие друзья, то пропасть не дадут. Я надеюсь…