(Не) моя свадьба - Диана Рымарь

– Асмих, ты и правда умом не тронулась? – поддакнула мужу Карина. – Ты нас вообще слышала? Мы тут полчаса перед тобой распинались…

Домработница посмотрела цепким взглядом сначала на Карину, потом на ее мужа и произнесла четким голосом:

– Я доподлинно знаю, что это Багратик сестрицу Киры испортил в ночь после их помолвки…

После этого она, охая, то и дело прерываясь на то, чтобы помахать себе на лицо платком, поведала им историю про испорченные девственной кровью простыни. Рассказала также про то, как Милана пыталась это скрыть, и как после свадьбы брата Баграт прилетел к ней выспрашивать детали про те самые простыни.

– А я ведь видела эту девочку, Милану, на свадьбе Киры с Левоном, – продолжала свою историю Асмих. – Еще приметила, как она пялилась на нашего Баграта всю церемонию, потом вспомнила ее мальца, между прочим, вылитый Саркисян! Я потом до самого утра думы думала и поняла, что в ту самую ночь он его Милане и сделал, по срокам подходит. Так что никакая она не прошмандэ… Просто влюбленная дурочка. А то, что готовить не умеет, так ты, Карина, в девятнадцать много умела готовить, когда вышла за Вазгена замуж?

Последнее высказывание домработницы Карина благополучно пропустила мимо ушей.

– Что ж ты молчала про простыни? – разозлилась она на домработницу. – Раз все знаешь со свадьбы Левона и Киры, что ж нам не сказала?

– Баграт просил не говорить, – пожала плечами Асмих. – Я ему обещала.

Такое объяснение очень не понравилось чете Саркисян.

– С каких это пор тебе Баграт дороже родных хозяев, с которыми ты прожила бок о бок тридцать пять лет? – ошарашенным голосом спросила Карина.

А Асмих не растерялась. Посмотрела на хозяйку с вызовом и сказала:

– С тех пор, как родился, с тех и дороже.

– Не боишься ли ты, что мы за такое тебя уволить можем? – громогласным тоном спросил Вазген. – Как могла такое скрыть?

На это Асмих лишь поджала губы.

– Коли не ко двору пришлась, так и увольняйте, – проговорила скорбным голосом. – Но я мальчику обещала, что ж он на меня полагаться не должен, что ли?

Карина смекнула, что разговор пошел не в то русло. Прекрасно знала взрывной характер мужа. Его чуть тронь и пойдет рубить с плеча, а ей потом отпаивай впечатлительную домработницу валерьянкой.

– Вазген, ну что ты? Успокойся, милый, – тут же начала лебезить она. – Иди Асмих…

Домработница ретировалась с рекордной для ее возраста скоростью.

А вот муж остался.

– Не могу уместить в голове все, что она сказала, – пожаловался он и плюхнулся на диван, где еще недавно сидела Асмих.

– Напомни мне, Вазген, а почему мы решили, что Милана гулящая? – спросила Карина.

– Так очевидно же было, – пожал он плечами.

– Очевидно… – вздохнула она и устроилась рядом с мужем.

Оба крепко задумались.

Ведь правда, на первый взгляд история выглядела банальной дальше некуда, и наводила на крайне очевидные выводы.

Когда Карина с Вазгеном узнали, что у младшей сестры Киры есть грудной малыш, а мужа нет даже в перспективе, сразу очень пожалели девочку. Но не из–за того, что родила ребенка. Ребенок – счастье. А потому пожалели, что бог не дал ума сохранить девственность до свадьбы. Они этого, конечно, при родственниках не озвучили. Но между собой по многу раз обсудили, что, должно быть, прежде чем забеременеть, она вела разгульный образ жизни, меняла мужиков, как перчатки. Вот и забеременела невесть от кого, раз даже сестре не сказала имени отца. Скорей всего, сама его не знала.

Они прожили с этой уверенностью многие месяцы. Даже предположить не могли, что тут отличился их сыночек, умудрился уложить в постель невинную девушку. Новое знание в корне меняло ситуацию.

– А давай позвоним Артуру? – вдруг предложил муж.

– Давай, – закивала Карина. – Только говорить буду я, аккуратно выспрошу, деликатно…

– А я что, по–твоему, не деликатный? – тут же разозлился супруг. – Я самый деликатный человек в мире. Все сыновья пошли в меня этим качеством, разве нет? Скажи, Карина!

– Да, да, в тебя, – послушно закивала она. – Ты очень деликатный. Просто ты сам сказал раньше, у тебя болит голова. Давай, я поговорю, чтобы она у тебя еще больше не разболелась, хорошо?

На это муж кивнул.

Карина достала телефон, поставила на громкую связь и позвонила младшему сыну.

– Да, мам, – тут же раздалось в трубке.

– Артурчик, сыночек, здравствуй, как у тебя дела? – запела нежным голосом она.

– Все в порядке, а что? – тут же спросил он.

– Да я вот что звоню, – продолжила она все так же ласково. – Ты же в Анапе живешь, много с Багратом общаешься? Видитесь часто?

– Ну… каждый день, мы же работаем вместе, – ответил сын недоуменно.

– А по–братски, по–родственному, беседуете часто? Рассказывал ли он, как у него дела с Миланой, все ли ладится?

– А ты с какой целью интересуешься? – тут же прилетел вопрос.

– Материнское сердце болит, хочу, чтобы все у него было хорошо… – ответила она приторно–сладко.

– Мам, ты не волнуйся, – Артур тут же сменил тон на добрый. – У них с Миланкой все тип–топ, сдувают друг с друга пылинки, любовь, все дела. С Пашкой нянькаются. Не о чем переживать.

Карина слушала, мотала на ус. Посчитала, раз сын так легко идет на контакт, пора задавать главный вопрос.

– Скажи, а сама Милана какая?

– В смысле? – ответил сын непонимающим голосом.

– Ну… – Карина замялась, думая, как бы лучше сформулировать. – Ты случайно не видел, встречалась ли она с кем–нибудь