Элизабет Лоуэлл - Рубиновое кольцо
– У меня есть основание, ѕ сказала она. – Но возможны варианты.
– Почему бы вам с Мел не приготовить кофе, пока я не поговорю по душам с мужчинами Монтегю?
– Мне-то это зачем? – удивилась Пил.
– Узнаешь, когда здесь появится адвокат по имени Саманта Баттерфилд.
Пил нахмурилась:
– Годится. – Она посмотрела на Фейт и спросила Уокера:
– А она не сварит кофе?
– Она будет здесь, при мне, пока я не получу кое-какие ответы.
Темные глаза Пил сузились.
– Интересно.
– Да, – сказал Уокер. – Так как насчет кофе…
– Я не варю кофе мужчинам, – сказала Пил. – Я подожду на кухне, но при условии, что Фейт Донован не выйдет из дома без моего ведома.
– Что? – спросила Фейт, – Кто вы такая, чтобы указывать, что мне делать? Не я упала с лестницы. И не у меня проблемы с бандитами.
– Вы хотите сделать заявление по этому делу? – спросила Пил, – Если вы готовы, я предоставлю вам такую возможность… в более официальном месте.
– Это официальное предложение или вы только… ѕ начала Фейт.
– Давайте сначала попробуем сотрудничать, – сказал Уокер, положив руку на плечо Фейт. Он взглянул на Пил:
– Тебе лучше объяснить причину. И почетче.
Пил пожала плечами:
– Я свяжусь с моим руководством. Это в их ведении.
– Пошли, – сказала Пил Мел. Мел посмотрела на Джеффа.
– Иди, любимая. Тебе незачем здесь оставаться, незачем расстраиваться. – Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Это всего лишь недоразумение.
Мел погладила свой живот, будто заверяя младенца, что все будет хорошо. Она улыбнулась всем и поцеловала своего жениха.
– Скажите, когда подать кофе.
Как только Мел и федеральный агент вышли из библиотеки, Уокер положил руки на плечи Фейт и посмотрел на нее взглядом, в котором было все: и сожаление, и гнев, и голод.
– Я хочу, чтобы ты ничего не слышала, – сказал он. – Тогда тебя не будут вызывать в качестве свидетеля.
– Что происходит? – требовательно спросила она.
– Чем меньше знаешь, сладкая моя, тем меньше вероятность того, что тебе придется разговаривать с обладателями нагрудных значков.
– Забудь слова «сладкая» и «дорогая», – сказала Фейт надтреснутым голосом. – Теперь я знаю, почему ты был близок со мной. Ты получишь за это премию.
Уокер чуть не взорвался. Он знал еще до того, как прикоснуться к Фейт, что не должен быть ее любовником.
– Фейт…
– Если я узнаю, что происходит, – сказала она, опережая его, – возможно, мне больше не понадобится телохранитель.
Уокер сосчитал до десяти, до двадцати, до сорока.
– Оставайся, – нейтральным тоном сказал он. Отвернувшись от Фейт, Уокер посмотрел на отца и сына Монтегю. Он не мог скрыть свое настроение. Джефф отступил на шаг.
– Так вот, мальчик, – тихо сказал Уокер. – У тебя появилась возможность уладить неприятности, в которые вы с отцом попали.
Глава 30
Уокер закрыл тяжелую дверь библиотеки. – Начнем с того, что полегче, – сказал Уокер. ѕ Кто из вас, парни, ограбил магазин Фейт в Сиэтле?
Оба Монтегю посмотрели на него так, будто у него было две головы вместо одной.
– О каком грабеже речь? – наконец спросил Джефф, Уокер посмотрел на Дэвиса.
Старший Монтегю покачал головой и потянулся к графину с бурбоном.
– Не смотри на меня так, – грубо бросил Дэвис. – Черт, если бы я грабил ювелирные магазины, меня бы так не поломали, верно?
Уокер посмотрел на обоих мужчин.
– Верно, черт побери, – пробормотал он.
– Зачем им грабить мой магазин? – спросила Фейт. Уокер бросил взгляд через плечо:
– Кого ты спрашиваешь? Если Монтегю – они не знают, если меня – пиши список, я потом отвечу.
– Хорошо, – сказала Фейт. – Оставим это на потом.
Уокер заметил неприветливость в ее глазах. Он повернулся к Монтегю:
– Попробуем выяснить кое-что другое. Кто спланировал нападение на гостиницу?
Джефф снова непонимающе взглянул на него. Дэвис избегал смотреть в глаза Уокера и опять потянулся к графину. Джефф отодвинул графин от отца, Дэвис закрыл глаза и откинулся на кушетке.
– Папа? – спросил Джефф.
– Я не знаю, мальчик.
Джефф надавил на свою переносицу, будто хотел причинить себе боль. Он не мог не верить отцу. У Уокера не было такой проблемы. Он был уверен, что старик лжет.
– Это был Сол Энджел? – спросил Уокер. Дэвис не ответил.
– Донованы имеют некоторое влияние на федералов, – сказал Уокер. – У нас хорошие адвокаты, и мы либо поможем вам выбраться, либо похороним. Так что давайте попробуем еще раз. Если меня не устроят ответы, я сдам вас федералам и пускай они вами занимаются. Это был Сол Энджел?
– Он убьет меня, – простонал Дэвис.
– Я считаю, что ты сказал «да». – Голос Уокера стал мрачным, как и его глаза. – Они гонялись за рубиновым ожерельем?
Дэвис посмотрел на бурбон.
– Да, – прохрипел он. – Ожерелье.
– Сол ограбил сейф на выставке? – спросил Уокер. Фейт смотрела на Уокера, но не произносила ни слова. За ее внешним спокойствием скрывался гнев. Уокер столько знал и ничего не сказал ей. Она привыкла к своевольным братьям, которые поступали с ней так же, но они по крайней мере любили ее. Уокеру же кажется, что у нее не хватит мозгов вести себя так, как надо.
– Это был Сол или его партнер, – прошептал Дэвис. – Сол не говорил со мной об этом.
– Вы только сказали ему, где и когда будет Фейт, не так ли?
Дэвис кивнул.
– Вы знали, что они собирались ее убить?
Фейт тихо охнула и посмотрела на Уокера, словно искала ответ на вопрос, почему люди, которых она совершенно не знала, должны хотеть ее смерти.
Уокер ничего бы ей не ответил. Это она напросилась остаться в этой комнате. Уокер ругал себя за то, что не уберег Фейт от такого потрясения.
– Я… я… – сказал Дэвис.
Уокер посмотрел на Джеффа. Сын выглядел таким же жалким, как и отец. Уокер понял, что разговор будет непростым.
Он повернулся к старшему Монтегю.
– Вы подготовили нападение в креветочной забегаловке? – спросил Уокер спокойным тоном, будто говорил о погоде.
– Это смешно! – сказал Джефф. – Папа не может причинить никому вреда.
Уокер посмотрел на Джеффа:
– Напуганные люди делают и не такое. Твоего отца напугали.
Дэвис застонал. Он потянулся к полотенцу со льдом, которое соскользнуло с его колена.
– Я ничего не знал про убийство и грабеж, – сказал потрясенно Дэвис. – Видит Бог, я не лгу. – Слезы покатились из уголков его глаз. – Никто не должен был пострадать. Если бы земля продалась быстрее, ничего подобного бы не случилось. Не было денег, чтобы вложить их в поля для гольфа и в пристань. Остальные участки утроились бы в цене, и мы бы обогатились.
