Ребекка Кэмпбелл - Рабыня моды
— Я была вынуждена заказать пару моделей, — продолжала рассказывать закупщица, и ее слова стали бальзамом для моей души, — просто потому, что мы давно сотрудничаем, но я уже планирую выставить их на распродажу.
Те же слова я услышала в среду в Бате, в четверг в Бристоле и в пятницу в Севеноаксе. Пенни терпела поражение, и ее нишу занимала я.
Бледно-лиловый конверт. Я видела похожие в комнате Вероники. Как она нашла меня? Наверное, воспользовалась услугами справочной службы, даже для нее это было несложно. Я предполагала, что в письме она будет злорадствовать или, даже хуже того, язвить, и решила выбросить его не читая. Но для этого поступка, видимо, требовался более сильный характер, чем мой.
У Вероники был округлый почерк с сильным нажимом, который мог принадлежать только скучным прилежным девочкам с жирными волосами. Но по крайней мере он легко читался. И вот что было в письме:
«Дорогая Кэти!
Я и не предполагала, что когда-нибудь снова возьму ручку и буду писать тебе. Я думала, наши доверительные отношения закончились навсегда в тот роковой день, когда я пришла домой и обнаружила вас с Родди, переплетенных, как две змеи в гнезде. Скорее, все-таки он был бедным кроликом или песчанкой, а ты — змеей, кольцами обвившей его и обнажившей зубы.
Но сейчас, когда Айша рассказала мне о твоем бедственном положении, думаю, я могу простить тебя. Знаю, ребенок не может быть твоим, но сам факт, что ты присматриваешь за детьми и пьешь по утрам, несомненно, означает, что ты действительно потерпела крах. Мне жаль тебя, а жалость вытесняет из сердца ненависть. И еще мне открылись новые факты, а это меняет дело. Вот почему я пишу тебе. Я также подумала, что тебе может быть интересно узнать, что произошло в нашем мире с тех пор, как ты выпала из него.
После того как ты ушла, я плакала — да, я проплакала всю ночь и весь день. Вся моя жизнь оказалась перевернутой. Я считала тебя лучшим другом, который только может быть в жизни, но потом ты открыла мне свою суть, и мне пришлось вспомнить прошлое и снова осмыслить все, что случилось со мной. И я вспомнила все моменты, когда ты сделала мне больно, или обманула, или испортила мою жизнь. Это было похоже на разрушение русскими памятников Ленину, Сталину и Троцкому после падения коммунизма, ну, может, не Троцкому, а другим их вождям. Это было болезненно, но очень полезно. Как слабительное средство! А потом я внезапно почувствовала свободу и могла делать что мне вздумается.
А потом, в тот день, когда ты ушла, раздался телефонный звонок. Это была Айша. Она хотела поговорить с тобой, но я рассказала ей о происшедшем и о твоем исчезновении. После этого она сообщила мне новости о бедном Майло (я его никогда не любила) и сказала, что ей очень тяжело без помощника в офисе. И я поняла, что это мой шанс, и предложила свою кандидатуру. У нас с Айшей всегда были неплохие отношения, и она пообещала, что подумает, не дать ли мне шанс проявить себя.
И вот через неделю я уже работала в «Да! Пиар». Мои коллеги в клинике альтернативного лечения были расстроены, что я не предупредила об уходе заранее. Но я сказала им: «Послушайте, впервые в жизни я делаю что-то для себя», — и мне кажется, они меня поняли. Одна из женщин — она видит ауру — сказала, что моя вся черная и выглядит ужасно. Она говорила, что я должна научиться прощать и это поможет очистить ее, но я тогда еще не была к этому готова.
Айша, увидев меня в первый рабочий день, принесла одежду, которая хранилась у них в офисе, и попросила ее надеть. Она сказала, что я могу не беспокоиться — это обычная процедура для всех новых сотрудников. Одежда оказалась мне маловата, но все равно смотрелась очень неплохо. Потом она попросила меня постричься, что я и сделала. Айша назвала адрес парикмахерской, и я заплатила за стрижку пятьдесят фунтов — на двадцать пять больше, чем обычно. Но я великолепно себя чувствовала, и все девочки в офисе сказали, что я отлично выгляжу.
Я просто пытаюсь дать тебе понять, что твой поступок изменил мою жизнь к лучшему. Я чувствовала, что сбросила старую кожу. Мне больше не хотелось пирожных, а Айша посоветовала мне начать курить, чтобы сбросить вес. И хотя, мне кажется, я до сих пор не люблю это занятие, оно дало мне возможность лучше себя почувствовать.
Работа была совсем несложной. Для начала я подшивала документы и готовила кофе, а потом помогала, вежливо отвечая на телефонные звонки. И я не могла поверить, что мне за это платят! Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как можно платить за такую работу. А моя жизнь становилась все лучше и лучше! Дело в том, что, как гром среди ясного неба, появился, кто бы ты думала? Людо! Он приехал в отпуск с того острова, где он наблюдает за несчастными орланами, и Том — его друг, который встречается с Айшей, сказал ему, что я работаю в «Да! Пиар» и что ты жила у меня. Людо хотел узнать, как твои дела, и пригласил меня на ленч. Он был очень расстроен: и по поводу орланов — один из них был в плохом состоянии, — и по поводу тебя, и жизни, и всего на свете. Он не мог поверить, что я настолько изменилась! Это правда: я стала красивой или по крайней мере симпатичной, у меня появились новые друзья. Мы неплохо провели время, и, думаю, мне удалось утешить его. Я рассказала ему все о тебе и Родди, и это вызвало у него сардонический смех. Или, может, даже более горький, понять не так уж легко! В конце он взял меня за руку и предложил выпить вместе как-нибудь вечером. Я согласилась и спросила, как насчет завтрашнего дня, и он не возражал. Мне было трудно поверить, что я повела себя настолько решительно.
На следующий вечер мы пошли поужинать в «Браунз». Людо начал говорить о тебе, но я переключила его внимание на него самого. Не думаю, что за последние несколько лет у него была возможность рассказать о своих делах, поэтому он никак не мог остановиться. Мы выпили довольно много, и Людо больше, чем я. Потом мы пошли в паб. Он заявил, что очень давно так хорошо не проводил время, и, как бы это сказать, отключился. Сама не знаю как, но я затащила его в такси и домой — в квартиру на Примроуз-Хилл. Он почти проснулся, когда мы добрались, и попросил меня зайти. Я довела его до постели и пыталась уложить, но он крепко вцепился в меня и начал целовать. Сначала я сопротивлялась, а потом подумала: почему бы и нет? Он вел себя так эмоционально! Я же не целовалась нормально с новогодней вечеринки три года назад, правда, тогда было темно, и я не знаю, кто это был. Меня не смущало, что Людо был слишком пьян и не способен продолжать. На следующее утро он все компенсировал. В его сердце жила огромная боль. Он — лучший, добрейший и скромнейший человек в мире! И его любовь и доброта не находили выхода. Ты отравила его — яд все еще был в крови, — и я решила, что должна высосать его! Мне тоже тогда досталось немного любви и внимания. Признаюсь честно, отношения с Людо привлекали меня и по другим причинам! Да, это позволило мне одержать над тобой верх! Да, я навсегда избавилась от чувства неполноценности и стыда. Да, я считала, что победила Кэти Касл в игре под названием «Любовь». Я чувствовала себя как Ника Самофракийская: мои руки распростерты, мои крылья подняты, плащ развевается на ветру. Но естественно, я сохранила голову.
